Андрей Артёмов - Нравы времени

Она сидела у окна —
Оно открыто настежь было,
Её спугнула тишина —
И песню та свою забыла.

Закрыла за собой окно —
И птицей в клетке оказалась.
Ей оставалось лишь одно:
Забыть, о чём не раз мечталось.

Сколько здесь намоленного счастья!
Сколько горя выстрадано здесь!
Неустанно просим у безвластья
Лишь стабильность – вот такая смесь

Жизни-бытия в России славной.
Много безвозвратных здесь потерь,
Стало что утратой самой главной,
Не упомним в горести теперь.

Жить в России всё же – слава Богу! —
Горестно и счастливо, а с тем,
Усмирив в себе вражду-тревогу,
Преклониться некогда пред кем?

Зной да холод… вьюга да ненастье —
Лишь в России буйственная смесь.
Всё же здесь намоленное счастье!
Да и горе выстрадано здесь!

Летней ночью без луны
Черти в омуте теснятся,
Слышен дикий плеск волны —
То чертята их резвятся.

Тише, бестолочи; вы
Омут свой не расплескайте…
Люди, если головы
Вам своей не жаль, ступайте

В тихий омут без волны.
С вами черти порезвятся
Летней ночью без луны.
Черти в омуте резвятся.

Тише, черти; так и быть,
Окунусь вновь с головою —
Как бы ни пришлось завыть
Им самим с моей игрою.

Прервался сладкий зимний сон
На самом интересном месте:
Жених-любовник ветхий – он
Зашёл с прощанием к невесте.

Невеста юная – она
Мечтала страстно пробудиться,
Чтоб наяву, как ночь в луну,
Повторно в юношу влюбиться.

Невесты память коротка:
Та наяву была старухой.
Вернувшись в явь, наверняка
Не станет юною подругой.

А вот любовник ветхий там
Вновь стал бы юношей прекрасным.
Но сонный путь к живым отцам
Бывает не всегда напрасным.

В глубокой тишине
Мы глохнем и немеем,
В дремучей стороне
Всё нравственно дряхлеем.

Родная сторона
Чужим гостеприимна,
А вот своим она
С приютом невзаимна.

Как многое порой
Терпеть невыносимо,
Но боль души родной,
Пожалуй, нестерпима.

Но боль та чужакам —
Страдание пустое;
Они что здесь, что там:
Родное им чужое.

Сказать о том кому,
Уже не разумеем,
И только потому
Мы глохнем и немеем.

В дремучей стороне
Заблудшие ли души?
А в мёртвой тишине
Уже нужны ли уши?

Родная сторона
Порою как чужбина —
Вот этим нам она
Как горькая судьбина.

Так горестно себя
В страданьях утешаем,
Прощая и любя
Всех тех, кого ругаем.

И всё же потому
Не глухи и не немы.
Вот только мы кому
Нужны? И нужны где мы?

Все вы, вскормлённые от власти,
Во лжи умеете мудрить.
Всех сытых вас, от той напасти
Теперь едва ли излечить.

Вам нет доверия народа:
Теперь вы ложью все больны,
А изначально в вас природа
Добра жила… Вы злом полны.

Воспряньте, сникшие народы!
Встряхните чуждую вам власть!
И нравственные с тем уроды
Сумеют, как листва, опасть.

Но вместе с тем не станьте сами
Такими, каковы они.
Лишь благородными делами
Прославите восстанья дни!

Любите осень! Ведь дремучий
Она лишь оголяет бор,
И в то же время воздух жгучий
Выстуживает гнойный вздор.

В истории, в такую пору,
Однажды изменён был быт —
Вот только было много вздору,
Что русский мир вдруг стал изжит.

Себя ты видишь уж царём,
Чтоб править государством лично.
А между тем везде, во всём
В стране руководишь двулично.

Одновременно мёртво ты
Две маски носишь, не снимая.
Какие светлые мечты
Несёшь, народу угрожая?

Однажды ты стихи читал:
Прощай, немытая Россия … —
Их до тебя поэт сказал,
Когда жила в нём боль-стихия.

В тебе же нет той боли, но…
Прочти его же «Предсказанье», —
Но если будет всё равно,
То всё предашь на растерзанье.

Настанет год, России … год,
Когда … всё может повториться…
Когда корона упадёт …
Но что за этим воцарится?

Ты сыто жил, когда другие
Перебивались кое-как, —
Жирел ты в годы, что лихие
Промчались ветром… Вот чудак!

Теперь ты жалуешься миру,
Что ты обманут всем и вся.
Несёшь по-прежнему кумиру
Большие взятки, голося,

Что жить теперь непросто стало…
Но ты жиреешь до сих пор —
И с жиру бесишься немало:
Ведь ты всё взяточник и вор.

От имени Небес лишь льётся
На землю вечное добро.
Оно всем даром раздаётся,
Меняем что на серебро.

Так зло приходит ниоткуда —
Оно нас тянет в никуда.
Ведь был Искариот Иуда…
Как он, таких уж тьма?.. Да-да!..

Но равнодушье происходит
От человека лишь… порой —
Бывает, мимо тот проходит,
А этот ходит как слепой.

На землю радостно нисходит
Добро от имени Небес —
И тот, кто всюду слепо ходит,
Не видит дарственных чудес.

Не по рельсам и уж не по шпалам,
А по острому щебню идём:
Одиночкою или же валом,
Но никак не в беседах вдвоём.

Разобщённо в толпе всенародной
Мы идём по пути кто куда —
Называется жизнью свободной
Бездорожная мглы чехарда.

Торопливое время мы гоним,
Хаотично оно нас самих
Разметает – остатками стонем,
Разделяя тот стон на двоих.

Не по рельсам и уж не по шпалам,
А по острому щебню идём
Босиком, как по острым кинжалам —
И не думаем уж ни о чём:

Не даёт-таки думать с волненьем
Ни о чём эта острая боль.
Остаётся терпеть с возмущеньем —
Так и терпит страдательный ноль.

Одиночка и есть единица,
Приобщатся к которой ноли,
И они превратятся вновь в лица…
Улыбнётся просвет им вдали!

Затянувшаяся радость
Может приторною стать.
Много сладости – вот гадость!
С чем её бы размешать?