Борис Большаков - Осторожно, горячо… Стихи

Сначала – осторожно,
а дальше – горячо —
о прошлом и возможном,
сегодняшнем ещё.
В тонах высоких, низких —
о разных областях
рисунки и записки,
и – танцы на костях.

За праздничным салютом —
несмелые шаги
извилистым маршрутом
в цветные очаги
из множества и мига,
из щебня и трухи…
Как вдруг – случилась книга,
в ней, вроде бы, стихи.

Ломая взглядом плиты,
поэт сидит в углу.
Творцы и паразиты —
все маски на балу.

От тяжести дорожной —
увечное плечо…
Затронешь осторожно,
и – станет горячо.

В небо рвётся упрямый Икар.
Катит камень несчастный Сизиф.
А поэт? Он «проклятием» дар
называет, перо прикусив.

~ ~ ~

В свете лампы порою ночной
небылицы сплетаются с былью.
У поэта есть камешек свой
и свои драгоценные крылья.

<~ 2007>

Поэт – один сплошной рецептор,
он – толще, шире, выше стен,
везде – торчит, как Лахта-центр,
акцентов муж, концептов член.

Он спит и видит – Эльдорадо,
и – драгоценный рифмогруз:
поэт – герой, невольник взгляда,
он – образ жизни, цвет и вкус.

От блуда и – до воздержанья —
одна пробоина – в душе́:
в процентах – алкосодержанья
в нём много больше, чем в ерше…

Уполномоченный посредник,
наследник снов – проводников —
один из первых – из последних
трудяг лиричных рудников.

Не всем атлантам и горгонам
понятна партия певца…
Он – вспомогательным глаголом
реанимирует сердца́.

В нём – страсть – роди́лась и окре́пла,
он – вепрь – в поисках корней,
он – возрождается из пепла,
и – мало их – таких парней!

Несите ви́на и коври́ги,
и – обнимания свои:
как представитель Красной книги,
поэт нуждается в любви.

<14—17.05.19>

«Крокодил не ловится,
Не растёт кокос!»
Леонид Дербенёв

Проржавели латы.
Бледно-серый вид.
Дремлет конь крылатый,
муза не звонит.

Человек на стуле
думает: «вот-вот,
рифмой, будто пулей,
голову прошьёт
снайпер – вдохновенье.
Строчки на блокнот
лягут по веленью
Божьему, вот-вот!»

Словно дня зарплаты,
взлёта ждёт пиит!
Дремлет конь крылатый,
муза не звонит.

– Почему ты грустный?
Ведь не крив, не лыс!
– Карандаш невкусный.
Половину сгрыз.

<~ 2007>

Веду беседу сам с собой:
– Эй, как тебя? Дружище!
Да – ты, с прокусанной губой,
на пол-лица глазища!

Зачем обманывать людей,
юнец, в стихах живущий,
менять синиц на лебедей
и тучи делать гуще?

То – не цветы, а лопухи,
то – не холмы, а кочки.
Из пальца высосал стихи
и – не прожил ни строчки…

Неправду надо изгонять,
не подпускать к порогу!
– Я понял! Как тут не понять?!
Доходчиво, ей-богу!

Вдруг – каждый воздуха глоток
становится пьянящим…
Лёг заголовок на листок:
«Пишу о Настоящем».

<~ 2006—7>

За два замученных экспромта
опять – пришлось забыть о сне:
стихи, кричащие о ком-то,
в итоге – сходятся на мне…

Я, о себе чуть больше зная,
чем о соседях за стеной,
в свой век встаю, как запятая,
и – вижу – очередь за мной…

<17.10.16 … 22.05.19>

Бьётся сердце рифмоблу́дца —
я – не сдамся и – не струшу…
Но – нетрудно захлебнуться:
ощутимо – прямо – в душу —
льют неви́димые ливни,
и – совсем не понарошно
от любви мне ломит бивни,
и – от ненависти – то́шно.

Плоскость – клетчатые даты,
и – черты́, как на ладони:
и – скользят координаты
и – ответы – в телефоне.

Холодает, поле брани
ветер кроет белым тюлем,
застревает лёд в гортани —
тянет срок – в одной из тюрем —
недосказанность – отрава…

Слово – тает, и – стекает
обжигающая лава
в грудь, и там – не замолкает.

За водой, и льдом, и па́ром —
настроение – по кочкам —
перегаром и пожаром…

Время сыпется песочком,
бьётся сердце – жаждет бури,
и – боится осложнений:
наследить в литературе —
вот – одно из наслаждений.

За добро – двумя руками,
за мечту – зубами – можно!
Пусть одарят синяками —
очевидно и подкожно —
кочки, ямы и канавы…

Путь смертей и возрождений —
вожделение приправы —
штормовых предупреждений.

<���январь, 21.05.19>

Когда закончится тетрадь —
наступит время перечёта.
– Строфу добавить? Нет. Убрать.
Успеть исправить недочёты!

Я изменю порядок слов,
расставлю верные акценты.
Я безрассудочно суров
в себяразборные моменты.

Что мне даёт наитий вязь?
Что дарит новая страница?
Я жить хочу, собой гордясь,
да чтоб семья могла гордиться…

Я жить хочу. Среди своих.
Не пластилиновых, не твёрдых.
В борьбе с собой за каждый стих,
за каждый день в живых аккордах.

<~ 2007>

Сколько выдержит сердце вбитых гвоздей?
Ведь оно – не кирпичной кладки!
Пополняя ряды новых «лишних людей»,
я пытаюсь найти отгадки.

Сколько мир породил одиноких певцов,
без суда второпях осуждённых?
Сколько было задушено новых стихов,
в голове незаконно рождённых?

Сколько нужно искать дорогое тепло,
убегать от проклятой метели?
Сколько можно кричать, отвечая на зло,
сотый раз натыкаясь на мели?

Сколько спрятано будет великих идей
на последней странице тетрадки?
Уходя из рядов новых «лишних людей»,
я пытаюсь найти отгадки.

<~ 2005>

Ты чья, Луна? Романтики дарили
тебя так много раз на счёт «два, три».
Любитель погулять по лунной пыли
в безмолвии рождает выстрел, вой.