Георгий Поспелов - Время и любовь. Стихи о нас и вас

совсем недолго подремав,
торопится ало-голуба́,
водой ключевой умылась
росисто-бодра-озорна…

в длиннющие буйные волосы
секреты звёзд вплела,
огромные глаза лунными
лучами подсветила, полна

парадной красы… в воздухе
студёном тая, хохочет…
И только шлейф мелькнул
великой Царицы Ночи…

На той горе, где Парфенон*, больше в тысячу раз,
пленяет самых дерзких красотой своею стройной,
застыл я. Казался храм парящим надо всем,
что конфликтует-ненавидит-любит-трудится-гадает
вчера-сегодня-завтра с их заботой о насущном.
Он плыл куда-то в синь, гордый, светло-неземной.
От выси и счастья пьян, я стоял, заворожённый
виденьем этим радужным, а потом спросил несмело
богов, что были рядом, на другой горе – Олимпе:
«Бессмертье разве существует?» Они не отвечали.
Без мудрого ответа понял я, что существует:
творенье времени, любви – да… как… Парфенон.

* Парфенон – храм богини Афины, построенный в V веке до н. э. в Акрополе, Афины, Греция.

Маршрут тур. поездки
с толпой гос. чиновников —
Варшава, Берлин, Будапешт
и Прага. Во главе полковник,

гос. мастер по надзору.
А нам с женой плевать,
проветриться охота,
себя не преодолевать.

Бродили по пивбарам,
единственно по ним,
глазели на столицы.
Студенческий режим.

О наших походах в Европе
полковник сказал: «А́ве,
ваш каждый шаг в поездке
на зависть был въяве».

Уже все темы – дребедень…
неважно, ночь иль день…
сердца уже набекрень…
посошок для вдохновенья…

Шторм органной музыки
в центре Лейпцига. Бах.
Сердце взмыл надзвёздно
пылких нот размах.
Искры Божьи взмыли
изо всех стволов.
Ярко яр их свет,
цвет их злат-багров.
Вечность возвышает.
Стал совсем вне лет,
фугой высшей силы
изнутри согрет.
Гнев исчез строптиво,
радость через край.
Буйствуй, гром победы,
волю, мощь венчай.
Смолкли скромно музы,
шар земной стал мал,
Бах как раньше дерзко
тыщами труб звучал.

Начало мая в Варшаве.
Совсем вблизи от центра —
простор площади в кольце
холмов. Форма фужера.

Внизу два костёла.
Недавно только, как стаи
жемчужных голубей – глаза
слепит белизна – стали

кружиться в весёлом танце
мохнатые хлопья снега.
Едва успели запорошить
премного томных, как нега,

квадратиков, все вместе
слагающихся в площадь.
Расселись там голуби —
комочки снега, коль проще —

уставшие носиться в небе.
Их воркованье – третий
орга́н в дополнение к двум —
чарующий звук столетий.

Черешни в цвету – невесты
в нарядах белых мерят
метраж пологих холмов
к костёлам, в волненьи перед

их главным мигом жизни,
забыв накинуть фату.
Во всяком случае, кажутся
такими, усилив красоту

нетронуто-чистого снега,
неторопливого движения
белёсых с ног до головы
людей – сопровождения

невест-женихов. Ждут
и ждут – большая очередь.
И вдруг блондинки невесты
бросают женихов и прочих…

позируя прелестно перед
фото- и кинокамерами,
застыли – цветущие черешни.
Тут не поймёшь, кто замер —

черешни иль невесты. Потом
не в тон особому моменту
танцуют, дав ладони
снежинкам, комплиментам.

Ликует белое кружение.
К себе Солнце притянуло.
Оно, раздвинув тучи,
в фужер площади пихнуло

соломинку – тоненький лучик —
и стало тянуть в избытке
коктейль из таких приятных
на вкус земных напитков.

Пока нужда не склонит,
пока любовь не пройдёт,
петух не клюнет жареный
и злая беда не найдёт.

а. Ради любви

Любовь добра самоотдачей.
Такая её сверхзадача.

б. Враги любви

Разлука, безденежье – враги
первейшие любой любви.

в. Апогей любви

Любви наивысший вид
созревшему сердцу вит.

г. Совет вам да любовь

«Вам совет да любовь» —