Павел Манжос - Из песен рождаются звезды

Страх и дикость правят бал,
Глупость лупит наповал,
И, совсем не зная как,
Я ступил в церковный мрак.

Свечи льют неяркий свет;
К Божьей Матери пришед,
Недвижим, пред Ней стою,
Думу думаю свою.

Странно вымолвят уста:
«Ты ещё роди Христа!»
Но ответит Божья Мать:
«Сколько ж вам Христов рожать?

То распнут, то вознесут,
Грех не грех вам, суд не суд;
Не поймёте ничего,
Если мало Одного».

Нет выше неба ничего,
Но знать мне хочется давно,
Откуда льётся высь его,
Где начинается оно.

Быть может, там, в разломах тьмы,
Куда не долетает взгляд, —
Краса, какой не знаем мы,
И цвет свободы не измят?

И, может быть, на том краю,
Где страх падения изжит,
Скорей услышат песнь мою,
Чем тот, кто никнет и дрожит?

Там, на Планете Добрых Рук,
Дела и помыслы чисты,
Там нет ни горя, ни разлук
И к правде высятся мосты.

И нет ни лука, ни копья,
И чист огонь, и светел труд,
И там бы встретил я тебя,
Где любят, веруют и ждут.

Нет выше неба ничего,
Но я узнаю всё равно,
Откуда льётся высь его,
Где начинается оно!

Придайте лицу своему выражение,
Пусть даже напоритесь на возражение,
Пусть в голосе властном мелькнёт раздражение,
Пусть в схватке потерпите вы поражение,
Пусть будет печальным у вас положение,
Пусть вам предстоит пережить отторжение —
За честный свой труд и святое служение —
И в спину смешочки, и боль унижения,
Пусть чин потеряете и уважение,
Пусть в мутных умах возбудите брожение,
Но — ясность в душе и нет совести жжения,
Да что и лицо, если — без выражения?!

Нет выше неба ничего,
Но знать мне хочется давно:
Откуда льётся высь его,
Где начинается оно?

Быть может, там, в разломах тьмы,
Куда не долетает взгляд, —
Краса, какой не знаем мы,
И цвет свободы не измят?

И, может быть, на том краю,
Где страх падения изжит,
Скорей услышат песнь мою,
Чем тот, кто никнет и дрожит?

Там, на Планете добрых рук,
Дела и помыслы чисты,
Там нет ни горя, ни разлук
И к правде высятся мосты.

И нет ни лука, ни копья,
И чист огонь, и светел труд,
И там бы встретил я тебя,
Где любят, веруют и ждут.

Нет выше неба ничего,
Но я узнаю всё равно,
Откуда льётся высь его,
Где начинается оно!

Фламинго, трепетная птица…
Живые розооблака
Спешат к закату возвратиться
На берег свой издалека.

Стремится каждая к гнездовью,
Где ждут пушистые птенцы,
И наполняет мир любовью
И криками во все концы.

И, шумом алых крыльев вспорот,
У края вод сведясь в дугу,
Безлюдный город, серый город
Встречает птиц на берегу.

Нежнейше дрогнут зданий сваи
И крыш седые кивера!
Небесно-розовые стаи
Его укроют до утра.

Облюбовавшие балконы,
Квартир заброшенный покой,
Они найдут свои альковы
В пустыне этой городской.

И, плечи городу сутуля,
Сжимает кровли небосвод:
Живая тайна Иссык-Куля
Пред ним из бездны восстаёт.

Кто строил? Кем и как покинут
Осколок умершей страны?
Лишь блеск и игры не остынут