Дмитрий Гавриленко - Над солнцем яркокрылым. Венки сонетов

Его распяли, и дрожал эфир,
Земля тряслась от лютого позора,
Когда Христос, душ чистых ювелир,
Не опустил пред палачами взора.

Он мучился от жажды на кресте.
Вокруг стояли те, что были злы,
Блюдя свою торическую сферу.

Христос пришёл, как слово на листе,
Преодолев знобящий вой хулы,
Туда, где поклонялись изуверу.

Туда, где поклонялись изуверу,
Апостолы усталые брели,
Рассеяли давнишнюю химеру
О кесаре, властителе земли.

Свою религиозную карьеру
Они осуществили, как могли,
И выработали одну манеру,
И для тысячелетий сберегли.

Её лелеют многие народы,
Крестясь во имя Троицы Святой
Там, где песчаный, снежный где нанос.

К большой душе одной на всех природы,
Божественный, прощающий, простой,
Он свет Царя Небесного принёс.

Он свет Царя Небесного принёс
И в те углы, где этого не ждали:
В одном растёт сосна, в другом – кокос,
Ракеты мчатся, вертятся педали.

И самый лучший в мире медонос
Насытит ли немереные дали?
Не охватить обширнейший покос,
Где мучились за веру и страдали.

Но горькие и сладкие плоды
Учения, нетленного вовеки,
Попробовать придется всем, кому

Захочется вдруг есть и пить воды.
Воссозданы божественные реки
По образу, подобью своему.

По образу, подобью своему
Он создал человечество из праха,
Надёжно разделивши свет и тьму,
Не защитив творение от краха.

И тихий сон спускается к нему:
Зачем в груди о рёбра бьётся птаха?
Во сне жена увидела тюрьму,
Голгофа не гора уже, а плаха.

Открыть глаза на потаённый мир,
Вселить неиссякаемую веру
Ушёл из Назарета вдаль Христос.

Туда, где жил языческий кумир,
Туда, где поклонялись изуверу,
Он свет Царя Небесного принёс.

Проходил мимо,
Заметил красоту —
Клён, подсвеченный осенью.
Со мной телефон,
У которого чересчур обыкновенная камера.
Я всё-таки сделал снимок,
А на следующий день вижу:
Опустело дерево,
Его солнечная одежда
Валяется под ногами,
Шевелясь от ветра.
Роскошный наряд
Чудом сохранился
На сияющей фотографии,
Где ветви трогают друг дружку
Покрасневшими
Широколиственными ладонями.
Это было
Блистательно промелькнувшее мгновение:
Ему не дала исчезнуть бесследно
Камера телефона.

До свиданья, снежинка!
Называю по имени
Твой божественный блеск.
Он по силе двужильный,
Расстилался по-зимнему,
Славя небо и лес.
Я не знаю, чудесная, —
Чар холодных рождение
Было светом иль тьмой?
Ты на солнце нездешняя,
Искромётнее гения, —
Ночью стала земной.
В пору вьюги, метели
И беззвёздно-безлунную
Любовался тобой.
Пели статные ели
Про красавицу юную
С белоснежной судьбой.
Это много иль мало?
За колючими космами
В первый раз повезло.
Предо мною предстало
Беспросветного космоса
Ледяное тепло.
Восхищенья не скрою:
Я не стою той почести,
Что пришла не во сне.
Нет в природе покоя.
Я прощаюсь без горести:
«До свидания, снег!».

Взбунтовались снежинки и стали летать
Пуховой пеленой над землёю.
Есть зима, а в зиме есть февральская стать,
Чуть прикрытая снегом и мглою.
Эта сказка не видит конца своего,
И шумит, возвышаясь до неба.
Сверху ангел к сугробам сошёл волевой —
Оказался в стихии нелепой.

Как у истока творения,
Счастья крылатая стая
Новые строит мосты.
Буйствует сила рождения.
Здравствуй, весна молодая!
Здравствуй, начало весны!
Крыши сверкают сосульками
И суматошно капели
Звонкий ведут перестук.
Улицами, переулками,
Слившись, помчались, запели
Слышное всем за версту.
Новая песня подхвачена
Птичьим весёлым базаром,
Речкой, разрушившей лёд.
Выглядит день озадаченным.
Он суетится недаром,
Солнце искристое пьёт.
Переполохом и сполохом
Полон и я, ожидая
Лучшего в жизни седой.
Вместе наделали шороху!
Пляшет весна молодая,
С нею и я – молодой.

О длинноклювый скворец!
Первым домой возвратился
В домик, висящий на дереве, —
Неприхотливый дворец.
Пуст он, да вновь пригодился,
Стало уютно, как в тереме.
Славный, желанный сосед!
Я восхищаюсь, услышав
Разнообразное пение.
В нём и заморский рассвет,
Вкус винограда и вишен,
Кваканье и озарение.
Скворушка – это весна.
Свой телефон я достану,
Сделаю запись чудесную,
Мне она будет верна,
В грусти прослушивать стану.
Сложно ль утешиться песнею?
Льётся с ветвей кавардак
Вздрогнувших крыльев и звуков,
Блещет цветистая радуга.
Счастье звонит просто так,
В сердце влетает без стука
Клювом, открытым для радости.

Мчатся куда-то машины,
И от шоссе в стороне
Есть уголок соловьиный,
Песней пришитый к Десне.
Стоит весне утвердиться
В зелени гибких ветвей —
Слушайте, люди и птицы,
Как соловьит соловей.
Иву он любит и реку,
Брянщину любит свою.
Сколько тепла человеку
Эти концерты дают!
Верю до слёз безответных
Маю в певучих лучах.
Что б ни случилось на свете,
Трели его прозвучат.
Мчатся куда-то машины
И от шоссе в стороне
Есть уголок соловьиный
Песней пришитый к Десне.

Я спешил по лесистой дороге,
А кругом расцветала весна,
Да на солнце сверкала Десна,
Май духмяный стоял на пороге.
Не спеши – вешний мир не для спешки.
На изведанном трижды пути
Не проехать теперь, не пройти,
Не продолжить спортивной пробежки.
Сильный ветер задела вершина,
Он швырнул на дорогу её.
Или высшая воля свершилась,
Ивы длинной прервав бытиё?
Поперёк – это значит навеки,
Без возврата в небесную синь.
Я гляжу как и все человеки:
Торопился – помедли, остынь,
Осмотрись в заколоченных дебрях
И подумай о том, что и как,
Если ты не бессрочный дурак,
Если чуешь движение в стебле.
Ведь оно – выше жизни и смерти.
Да – мертва, да – лежит поперёк
И тропинок с травой, и дорог,
Но цветёт, как и в небе, – поверьте.
Запах дивный окутал меня,
Шебуршат хлопотливые пчёлы.
И при речке сам воздух весёлый
Освятил украшение дня.
Сила духа – превыше всего!
И умнее, и крепче, и зорче.
Так упасть с высоты не позорно
Для души бесконечно живой.