Илья Бровтман - Однажды во Франции

Священны узы Гименея.
Вериги брака не порви.
Зачем же мне хомут на шею
Одеть, не ведая любви?

Сегодня преданность не в моде.
Не тяжкий грех для многих дам
Измена, а в моей колоде
Не место многим королям.

Но мы живём не в чистом поле.
Луи Жаклен умён и мил.
Мы, часто покоряясь доле,
Живём по правилам толпы.

Вот и сейчас толпа втолкала
В короткий как червяк вагон.
Меня к сидению прижала.
Закрылась дверь, поплыл перрон.

Сижу. И королевы – пешки
Перед неистовой толпой.
А надо мной, сжимая флешку,
Навис мужчина молодой.

Толпа сильнее напирает.
Вдруг флешка в давке, суете,
Из рук мужчины выпадает,
Нырнув мне прямо в декольте.

Приятно холодит железо.
Я ощущаю флешку ту,
Среди гипюра комбидресса,
Скользящую по животу.

Мне только это не хватало.
Я на вокзал спешу и вот,
Своей печали было мало,
Теперь добавилось забот.

Смущение на наших лицах.
Обидно, чуть не плачу я —
Теперь придётся обнажиться,
Что бы добраться до белья.

Стоит растерянно мужчина,
И смотрит в декольте мне. Хам.
Срываюсь я: – ну что, дубина,
Теперь в трусы полезешь сам?

Звучит мой голос громогласно.
Пунцовый от смущенья он.
Тут дверь открылась, и несчастный
Поспешно вышел на перрон.

А я сижу и закипаю.
Уже мужчины не видать.
Моё терпение до края
Дошло, и хочется рыдать.

Невольно станешь истеричкой,
Когда сжимает горло ком.
Я не пошла на электричку,
И поругалась с женихом.

Ушла расстроенной с вокзала,
И стали зажигать огни,
Когда пешком я возвращалась
Домой на улицу Кани.

Я даже радовалась ссоре.
Улёгся постепенно гнев.
Совсем спокойно стало вскоре.
Чужую флешку посмотрев,

Припомнилось лицо мужчины.
Мне даже парня стало жаль.
Я докопалась до причины,
И поняла его печаль.

В той ситуации комичной
Он оказался молодцом.
Я оценила всю трагичность,
И вспомнила его лицо.

Как он стоял, облившись потом,
Не в силах отыскать слова,
Когда дипломная работа
Ко мне попала в кружева.

Плод долгой непростой работы
Случайно угодил в бельё.
А вдруг он не имеет копий?
Вернуть бы юноше её.

Узнать фамилию и группу
Не трудно, это не секрет,
И, выпив кофе, ранним утром
Шагаю в университет.

Когда я возвращала флешку,
Он оказался не немой,
И пригласил меня в кафешку,
Желая провести домой.

Не ощущало сердце груза.
Болтали мы, хватало тем,
Бродя по улицам Тулузы.
Блестел водой канал Бриен.

Виляла нам хвостом собака.
Журчал в фонтане водопад,
А столик в ресторане «Тако»
Был так похож на райский сад.

В мужчине внутренняя сила
Была. Мне было с ним легко,
И голова моя кружилась,
Как от вина «Вдова Клико».

Как он застенчив был и молод,
А я невинна и чиста.
Стучало сердце, словно молот,
Когда он целовал в уста.

Всё было как в калейдоскопе.
Нас вёл вперёд античный миф —
Бык, похищающий Европу,
Все наши чувства обострив.

Горели от желанья руки,
Сплетаясь на моей спине.
Даря мгновенья сладкой муки
На белоснежной простыне.

Итог нежданного романа —
Прошло пятнадцать лет и зим.
Мой муж недавно стал деканом,
У нас две дочери и сын.

Нежней цветочка полевого,
Благоухая как букет,
Под сенью замка родового,
Она жила шестнадцать лет.

Мария матери отрадой
Была, и гордостью отца.
Как мотылёк по клумбам сада
Она порхала без конца.

Шептали травы, пели птички,
Дворовый пёс был лучший друг.
Ей не мешал быть католичкой
Весёлый нрав и вольный дух.

Но детство вечным не бывает.
Всплакнула мать, обнял отец.
Летит карета, громыхая,
Везёт Марию под венец.

Путь утомителен, но скоро,
Пред ней Париж предстал и двор.
Величье Реймсского собора
Пленил её смущённый взор.

Внимая речи кардинала,
Перед священным алтарём
Она невинная стояла
Под руку с юным королём.

Он был внимательным и милым.
С ним рядом было так тепло,
Когда карета увозила,
В уютный замок Фонтенбло.

На мягкой словно пух кровати,
Вмиг предрассветный полумрак,
А также страстные объятья
Их консумировали брак.

Благоухает сад Дианы.
Шуршит под туфелькой трава.
И у Марии, как у пьяной
Весь день кружится голова.

Всё время фрейлин карусели,
Угодливость придворных дам,
Шуты, шутихи, менестрели.
И стоны страсти по ночам.

Так день за днём промчалось лето.
За нею осень и зима.
Мария ласкою согрета,
Но есть обязанность одна.

Она должна родить Дофина.
Прошёл уже почти что год.
Однако почему-то сына
Она никак не понесёт.

Она и муж вполне здоровы.
Обескуражены врачи.
Они осматривают снова,
Не зная от чего лечить.

Всё чаще парк, забыв огромный,
Фонтан, лужайку, запах роз,
Мария в маленькой часовне
Молилась, не жалея слёз.

С мольбой колени преклоняя,
Она чуть не расшибла лоб.
Но королеве не внимая,
Разгневался за что-то Бог.

Она Оранту умоляла
Её ребёнком одарить,
Но Богородица молчала.
Не торопилась защитить.

Об этом думая немало,
Она утратила покой.
И часто бедная страдала,
Грехов, не зная за собой.

Постичь такое не под силу.
Об этом сидя за столом,
Она Епископа спросила,
Что был её духовником.

– О! Падре, не судите строго,
За наше счастье с королём.
Ведь наш союз одобрен Богом,
И мне прекрасно с ним вдвоём.

Он дарит мне любовь и ласку,
Веселье и задорный смех.
Его объять словно сказка.
И разве это тяжкий грех?

Неужто грех, что я желаю,
Прожить в любви всю жизнь свою,
А не надеяться страдая,
На благоденствие в раю.

В ответ сказал старик в сутане:
– Мы чашу горести до дна
Должны испить, мы христиане.
Ты это понимать должна.

Читай Священное писанье.
Душа для нас важней, чем плоть.
Придёт, возможно, пониманье,
За что разгневался Господь.

Спаситель указал дорогу.
Заблудишься, с неё свернув.
Он притч поведал очень много.
Я расскажу ещё одну.