Сергей Виноградов - Наследие. Том четвёртый. 2019—2020

Под крылом самолёта та же вновь полоса

В этот раз не позволила

Им с судьбой разминуться…

Если б только им знать, что всё будет вот так,

Можно было бы всё изменить в своей жизни,

Но на рейс опоздать видно было никак,

Чтоб друзей не увидеть

На своей собственной тризне…

И огонь под крылом всех их в вечность прибрал,

И от прежних грехов все их души очистил,

Отпустил в небеса, чтоб их Бог покарал

Или сразу к святым убиенным причислил…

Уместилась вся жизнь в двадцать восемь минут:

И надежда и страх и молитва и вера…

…И, быть может, лишь те, кто прожил их, поймут,

Как короток наш век. А судьба – просто стерва.

Их сорок не вернулось из полёта

И сорок душ остались в небесах

И только сорок первый с самолётом

И жизнь свою и смерть свою связал,

Хоть он не меньше душ тех улетевших

Всю жизнь свою стремился в небеса,

Но смерть и страх преодолеть сумевший,

Способен стал на божьи чудеса…

И став на миг вдруг ангелом-хранителем,

Как мог, спасал не души, а людей,

Но люди его подвига не видели,

Словно табун безумных лошадей.

Из чрева огненного рвались на свободу

И было им совсем не до него,

Что ж, видно такова наша порода —

Всегда спасать себя, прежде всего…

И вряд ли кто-то вскоре его имя

Из, им спасённых, будет вспоминать,

Лишь только Бог, надеюсь, его примет,

Чтоб по заслугам всё ему воздать.

И пусть он далеко такой не первый,

И многие пока живут средь нас,

Но, Боже, сделай так, чтоб сорок первый

Среди погибших был в последний раз…

Любовь и смерть – два вечных антипода

Две верные служанки у души

И их союз, что создала природа,

Ты разрушать пока что не спеши.

Мы в этот мир всегда с любовью входим

Живём со смертью рядом каждый день

И наша жизнь – не наша, а, выходит,

Всего лишь чья-то призрачная тень.

Мы лишь песчинки в вечной круговерти,

А правит всем судьба и ей решать

Кому сегодня встретиться со смертью,

Ну а кому к любви своей бежать.

Так что же остаётся нам при этом?

И в чём тогда смысл верить и грешить?

В чём смысл жить рабом или поэтом,

Когда не можем сами жизнь вершить?

Расписано судьбой всё по минутам:

Когда любить, когда не умирать,

И просыпаясь каждым новым утром

В рулетку с жизнью будем вновь играть.

Завидовать не будем проигравшим,

Ведь скоро завершим и мы свой круг…

Любовь и смерть без нас, живых, оставшись,

Окажется не вечной тоже вдруг?

Вокруг такая тишина…

Не уж то кончилась война?

Не уж то кончилась война,

А жизнь осталась.

И не погибших в том вина,

Что нам досталась тишина,

Что нам досталась тишина,

А им досталась

Лишь только страшная война,

А нам – победная весна,

А нам – победная весна

И их усталость.

Опять над миром тишина —

Давно закончилась война…

Давно закончилась война

Иль показалось?..

Неправильно живём:

То верим, то не верим,

То пьём, а то не пьём,

Ломаем шеи, двери…

Ломаем жизнь свою,

По пустякам ругаемся,

Мечтаем жить в раю,

Но ада не пугаемся…

Ни зла нет, ни добра

В опустошённых душах

В них божия искра

Давным-давно потушена…

Вот так мы и живём

В тени давно прошедшего

И в новый день идём

В обличье сумасшедшего…

До свидания, Дон

Мы ушли за кордон,

Мы ушли за кордон,

Но тебя не забыли.

И станицу и дом —

Есть, что вспомнить потом,

Есть, что вспомнить потом,

Как свой Дон и Россию

По сыновьи любили.

Как вдали от неё

Память нам не даёт

Память нам не даёт

Ни минуты покоя.

Снится нам по ночам

Красный цвет кумача,

Красный цвет кумача,

Красный цвет поля боя.

И зачем, почему

Мы ушли, не пойму,

Мы ушли, не пойму,

А вернуться забыли.

В старый дом на Дону,

Не в чужую страну,

Не в чужую страну,

Где уход наш давно,

Как и нас всех, простили…

Ещё никто пока что не ответил,

Что в жизни новой будем мы иметь,

И в поисках ответа не заметим,

Как мы перешагнули свою смерть.

Но ничего для нас не изменилось,

Вокруг всё те же запахи весны.

Жизнь настоящая, выходит, только снилась,

Вот только настоящие ли сны?

Свет этот или тот не настоящий?

Не настоящие ни звёзды, ни луна?

И только мысли в голове навязчиво

Нас заставляют вырваться из сна.

И наконец-то навсегда проснуться,

Вновь прошлую реальность обрести.

Вот только что-то не даёт вернуться

И снова самого себя найти…

Я жизнь прожил ни бедным, ни богатым

С подносов золотых ни пил, ни ел

Хоть и считал копейки до зарплаты,

Богатым быть не очень-то хотел.

Ведь деньги не нужны при коммунизме,

Вот только коммунизма нет и нет.

Лишь годы за спиной в котомке жизни —

Оплата за труды прошедших лет…

Кому-то бедность и порок. А мне – привычка

Лишь к старости боюсь я привыкать.

Без золота прожил всю жизнь отлично,

К чему другим привычкам потакать?

К чему иметь огромный счёт в сбербанке

И сто замков в квартире от воров?

Не лучше ли проснувшись спозаранку,

Увидеть снег в окошке на Покров.

Вдохнуть всей грудью и душе дать волю,

Перекрестившись, вместе с ней взлететь

И полететь к таким же обездоленным,

И ничего другого не хотеть…

Богат не тот, кто в сундуках имеет

Всё то, что он с собою не возьмёт.

С богатством и дурак прожить сумеет,

Но смысл жизни так и не поймёт.

С душою позолоченной, но мёртвой,

Конечно, проживёт и он свой срок

И место себе купит – рядом с чёртом,

Если мой Бог не сдаст его в острог…

…А мы с душой прожили без копейки,

И если нас не примут небеса,

То как-нибудь проспимся на скамейке,

Оставив себе жизни полчаса.

Не может быть пророков для пороков

Они всегда и всюду наяву

Не от того ли бесы в нас живут,

Что мы не учим прошлого уроков?

Они ж нас учат только ненавидеть

И всё вокруг нас только разрушать,

И некуда от бесов тех бежать

И некогда добро вокруг увидеть…

Мы с бесами своими пьём вино

В угаре пьяном всё вокруг ругаем

Мы своим бесам сами помогаем

Другого нам, похоже, не дано.

Нам не дано молиться в божьих храмах,

Где бесов изгоняют из души,

Ведь мы всё не туда, увы, спешим,

В объятия таких же точно хамов…

В объятия чужой для нас страны,

И вновь своим порокам потакая,

Мечтаем ложно, что там жизнь другая,

А там всего лишь царство сатаны.

Быть может, перебесимся когда-то,