Алексей Степанов - Ярый Жан

Носить всю жизнь дурное имя,
Дивясь поступками своими.
Ах, если бы назвать героя —
Какое имя рифмовать,
Имел я право! То не скрою,
Я, чтоб удобнее писать,
И полномочия присвоив,
Не думал бы, назвав Сережей.
И чтобы больше было слов
Для рифмы, типа Иванов
Фамилию б придумал тоже.

Однако мать его Светлана —
Знаток французского романа,
Отец Василий – домострой.
Она хотела романтизма:
Арман или хотя бы Поль,
А он – сторонник реализма —
Твердил: «Никитою изволь
Назвать любимого сыночка,
И нечего народ смешить».
В итоге надо же решить,
Поставив все же в споре точку.

По матери назвали – Жан.
А для отца он был – Иван.
Род Жана долгий был и старый.
Отец был родом из крестьян.
В народе звался просто – Ярый.
А мать из столбовых дворян
Считала, что они не пара.
Друзья, знакомьтесь – Ярый Жан!
Такое озорное имя
Открылось нам, оно отныне
Собой украсит мой роман.

С рожденья Жан был добр и нежен.
Вдруг стал суров, хитер, небрежен.
Читал он классику запоем
И вел себе дневник цитат…
Но вот – застукан за «Плейбоем».
Цитат уж нет… грохочет мат!
Потом опять сидит спокоен.
Мог плакать загнанным котенком,
А через час начать орать,
Что, мол, на все ему плевать.
Ну как управиться с ребенком?!

Причина в чем непостоянства?
Не докатился бы до пьянства.
Не начал бы курить табак
И пить, не стал бы наркоманом.
Судачили то так, то сяк
Родные, близкие. Обманом
(Иначе не хотел никак)
Силком тащили ко врачу.
Поили на ночь валерианой,
Колдуя над душевной раной.
А он: «Отстаньте, не хочу!»

Учиться мог лишь на отлично,
Шел в школу мальчиком приличным,
Но красный приносил дневник.
Был дома милое созданье
А возвращался – озорник…
Всегда ребенка начинанья
Встречали критика и крик.
По правде, все не так уж плохо:
Жан мало доставлял хлопот.
Скорее, все наоборот —
Устала от опеки кроха!

Отец от самых малых лет
Твердил про бога и запрет.
А мама, окружив заботой,
Убила напрочь интерес
Заняться чем-нибудь с охотой.
Ну разве он такой балбес
И не способен сделать что-то?
Что, поручить ему не можно
Сходить за хлебом в магазин?
Чем страшен дяденька грузин?
Зачем его бояться должно?

Ну почему везде нельзя?
Что мама хмурится, грозя
Сурово пальчиком ребенку?
Зачем запрещено дружить
С Ильей, что ходит на продленку?
Кто сможет ясно объяснить,
Зачем всех под одну гребенку,
Нелепость этих взрослых страхов?
Чем виновато их дитё,
Что это взрослое нытьё
Ведет сквозь тернии – и к краху!

Рождается дитя свободным.
Семья же делает негодным.
Твердит мамаша про любовь,
Не позволяя ничего.
Отцу вообще не прекословь…
Не понимаю одного:
Куда девается любовь?
Ребенок – тоже человек.
И так же мудр он от природы.
К тому же, вашей он породы.
И свой ему отмерян век.

Дойдет до истин непреложных.
Путем запретов всевозможных,
Желанием подстраховать
Мы губим милого дитятю.
Он не умеет выживать.
Привык рассчитывать на «дядю».
Чужие деньги промотать —
Балбеса ярое стремленье,
Когда трудиться не привык.
И если денежный тупик —
Смотри, пойдет на преступленье.

В семействе Ярых все сложнее:
Мать, от заботы пламенея,
Ступить ни шагу не давала,
Гордилась Жаном, как собой.
Что делать, с кем дружить, решала —
И без нее чтоб ни ногой.
Ну, в общем, как могла, мешала.
Губя затеи на корню.
А мальчик верил маме слепо.
Внушала, что ему нелепо,
Под кислым соусом: «Люблю».

В шестнадцать вырос эгоист.
…Красив лицом, высок, плечист.
Об этом вы читали выше.
Чтобы надежды оправдать,
Был дома парень мыши тише.
И начал повсеместно врать,
Раз мать его совсем не слышит,
Что мамы разделяет мненье,
Что он потомственный юрист
(Хотя по духу – машинист).
Дурное это увлеченье!

Что он пойдет, пойдет как мама,
В вершине правосудья храма,
Чтоб, как великий Цицерон,
Высокопарно выступая,
Чтить справедливость и закон.
В судах исправно побеждая,
Готов соревноваться он.
Сбежать от тяготы семьи
Решил, во что бы то ни стало.
Любовь родителей, достала.
Но как они еще могли?

Любовь – что это? Вот вопрос.
Всепоглощающий невроз?
Быть может… Тяжкая задача
В его немногие года
Об этом думать… Нет, иначе
Они не могут. Что ж, тогда
Бежит ребенок наудачу.
Как заповедовал пророк —
Идите трудными путями,
Входите узкими вратами,
И вам в пути поможет Бог.

Так начались его исканья.
Пройти любые испытанья,
Что выпадут ему, готов.
И оставаться не желая
Как вы, покинув отчий кров,
Пошел вперед, пути не зная,
Боясь – не наломать бы дров.
Что ж, к прошлому еще вернемся.
Причины страхов разберем,
Пока же лист перелистнем,
В Москву опять перенесемся.

«Как?! Жан?! Однако… Очень мило…
Я Катя, а сестра – Людмила,
Пошла к фонтану, вот она.
Людмила! К нам иди скорее!»
«Сестренка с кем-то?» – «Нет, одна.
Ты с нами? Вместе веселее.
Решайся! Ну же, ночь длинна!»
Он был готов, как никогда.
Раздел глазами в две секунды,
Какую?! Да уж, выбор трудный,
Решил с обеими тогда.

Фигуры, утонченность рук.
Смеются, вертятся вокруг.
«Бери» саднящею печатью
Написано в глазах сестренок.
А легкость откровенных платьев
Подчеркивала страсть девчонок.
Их жаждал заключить в объятья.
Горит огнем. Одновременно —
Сомнения… Бесплатный сыр?..
Переплавляя в смог эфир,
Ласкает ад огнем инферно.

Терзают смутные сомненья.
А может, к черту искушенья?
Быть может, это все обман.
Почуяв, что клиент не зреет,
Не поддается Ярый Жан,
Смотрите, как она умеет!
Огнем горит теперь роман.
Людмила за руку берет,
Он замирает от волненья,
Уходят смутные сомненья,
На грудь его ладонь кладет!

– Ты интересный, правда, Катя?
– Что говорить, красавчик. Кстати!
С кем будешь вечер проводить?
– Хм, я пока еще не знаю,
Хотите что-то предложить?
– Хотим, ведь ты слыхал о Рае? [4] RAЙ – один из самых пафосных ночных клубов Москвы, закрывшийся летом 2012 года.
Не против с нами потусить?
– Я знаю, что такое RAЙ…
– Тогда пойдем, там вход бесплатный
И интерьер весьма приятный.
Идешь?! Тогда свой номер дай.