Леонид Корнилов - Ни за кого и ни с кем, кроме совести

2013 г.

Под Солнцем идём нараспашку,

Галактике в доску свои.

Досталось и нам на рубашку

Магнитного поля Земли.

Дымиться бы нам головнёю,

В рентгеновском пекле… Но нет:

Магнитное поле земное —

Космический бронежилет.

Завидуют нам издалёка

Меркурий, Венера и Марс:

Их солнечный ветер жестоко

Сжигает и в профиль, и в фас.

Летят к нам, как черти из ада,

Скитальцы созвездий иных.

Но звёздных разборок не надо, —

Хватает у нас и своих.

Пускай гуманоидным тельцем

Присядут за нашим столом,

А мы по тарелкам пришельцам

Горячие щи разольём.

Научим их жить нараспашку,

Не прятаться в звёздной пыли.

Такие уж мы, землепашцы

Магнитного поля Земли.

Прямые наследники сказки

Последней планеты живой,

Где вечность рисунками Наски

Автограф поставила свой.

Дыши до глубокой затяжки!

Живи во вселенской дали,

Родившись в счастливой рубашке

Магнитного поля Земли.

2013 г.

Покрывается тело земное

Метастазами натовских баз.

Ген Победы, вживлённый войною,

Пробуждается в каждом из нас:

… В русском, русиче и украинце,

В белорусе, буряте, мордве…

Ген Победы в имперских границах

Присягает, как прежде, Москве.

Он не знает советских развалин,

Никогда не признает распад.

Ген Победы – имперское званье.

Ген Победы – бессмертный солдат.

И, встречая военные беды,

Как былая имперская рать,

Мы поднимемся с Геном Победы,

Чтоб потомкам его передать.

2018 г.

В деревне валенки валяли

И величали их «пимы».

Лежал Урал, как наковальня,

Под гулким молотом зимы.

Летали искры снегопада.

Трещали печи от огня.

И в эту пору было надо

На белый свет явить меня.

Декабрь выхаживал младенца,

Пелёнки мёрзлые менял.

Зима укладывала с детства

На наковаленку меня.

Слегка обстукивала тело.

Но с прибавлением годов

Вгоняла в нервную систему

Стальные иглы холодов.

Что не смертельно, то полезно.

И было содрано семь шкур.

Зато внутри я стал железным,

Надетым словно на шампур.

И ветер странствий без недуга

Насквозь продул меня не зря

И, окружив Полярным Кругом,

Швырнул в студёные моря.

Полундра. Палуба. Болтанка.

И, закаляясь докрасна,

Шипело тело, как болванка,

Когда брала его волна.

Судьба меня душила нежно,

Отжав последнее тепло.

Но был во мне природный стержень,

А он всегда всему назло.

Не зря, не зря железом сопли

Кузнец Урал мне вытирал,

И были Мурманские сопки

Похожи на девятый вал.

И я узнал, что наши стяги

От самых северных костров

Несли сарматы и варяги,

И шло спасенье с северов.

Природа русская сурова,

Порода русская строга.

И если ими ты откован,

То всё равно найдёшь врага…

Из битвы лозунгов матёрых

Я вынес логику крутых:

Война кончается для мёртвых

И бесконечна для живых.

А жизнь подобна серой стае.

И равен век длине клыка.

И человечество мечтает

Вонзиться в горло вожака.

И на земле многострадальной

Я для того теряю кровь,

Чтоб кинуть мир на наковальню

И всё же выковать Любовь.

2013 г.

Не верь улыбкам европейских лиц,

Глазам, приклеенным к пустым словам.

Дельфины, чёрные, как датский принц,

Плывут на казнь к Фарерским островам.

Они на смерть из года в год плывут.

По рукоять вонзает в них кинжал

Международный Европейский суд

И вместе с ним Гаагский трибунал.

Швейцарский банк глядит из-под руки,

И смотрит в щели Бильдербергский клуб,

Как режет нож дельфиньи плавники,

И стон срывается с дельфиньих губ.

Но что Европе братьев меньших стон?

Она – подельник натовской шпаны.

Она была и есть Наполеон,

Которому Кутузовы нужны.

Она – строитель мировых руин:

Багдад… с Пальмирой на её счету.

Милошевич зарезан, как дельфин,

Заплывший за смертельную черту.

И океан краснеет от стыда

За дикарей Фарерских берегов.

И катится солёная вода

Большой слезой среди материков.

И прочь бежит растерянный Гольфстрим.

И звёзды отвернулись от Земли.

Европа, ты стреляешь по своим.

А мы тебя от Гитлера спасли.

2013 г.

У жизни кончился прилив.

Стекает время в глубь веков.

И обнажается извив

Твоих усталых берегов.

А было жизни – с головой,

По шейку было… и – по грудь.

И этой жизни роковой

Ещё горит бикфордов путь.

Обледеневший, как апрель,

Ты тянешь к пристани весны.

Но где-то там, под сердцем – мель,

И не хватает глубины.

Девятый вал твоих годов

Закаменел и бьёт, как риф.

Отлив друзей, отлив врагов

И крови, кажется, отлив.

А трюмы прошлого пусты.

А впереди – сыра-земля.

И волн тяжёлые усы

Висят под носом корабля.

Тряхнуть бы надо стариной.

Но у тебя – отлив. И ты

На берег выброшен волной

Неодолимой широты.

Среди всплывающих камней

Прибой несёт дыханье дна.

И мель твоих последних дней,

Как дно могилы, холодна.

2013 г.

Двадцать пять… Возраст нашего праха.

Нам бы было по сорок с довеском.

Мы легли на афганскую плаху

Первой ласточкой в крахе советском.

Обливаясь то кровью, то потом,

Растеряв ордена и медали,

Мы на братских машинах пехоты

Между адом и раем застряли.

Мы – нигде. Мы – в обломках державы.

Нас не вывели. Дело не в ранах.

Умирала страна… и лежала…

И летела на «чёрных тюльпанах».

Мы вернёмся оттуда едва ли:

Через смерть – никакой переправы.

Но ведь мы не за то воевали,

Чтобы с нами погибла держава.

Не за то, чтоб в афганских хибарах

Наши пули оставили дыры.

Не за то, чтоб Квачков и Хабаров

Нам приснились в тюремных мундирах.

Не за то, чтоб повзводно, поротно —

Вывод войск… на чеченскую бойню…

Не за то, чтобы списки «двухсотых»

Голосили родительской болью.

Не за то!.. Ни за что!.. И бессильно

Тени мёртвых к Термезу бежали.

Не войска… выводили Россию

Из состава великой державы.

Кто-то бьёт по своим, понимаешь!?

Что ж ты красную пену глотаешь?

Понимаешь, когда погибаешь…

И себя, как патрон, досылаешь.

И берут БМП строем ржавым

Между раем и адом высоты.

И лежит с нами вместе держава

В наших братских могилах пехоты.

2014 г.

Когда-нибудь люди бессмертными станут,

Когда-нибудь люди от жизни устанут,

И всё им наскучит, и всё надоест, —

Тогда же наступит и света конец.

Но к жизни покуда не кончилась жажда,

И в лёгкие воздух врывается жадно,