Сергей Кокорин - Стихи писать, ну как дышать… Поэтический сборник

Мне ближе дух авантюризма, экстрим, упорство, даже страх.
Не место барышням гламурным, не климат им в моих краях.
В Инет стихов я накидаю, тоску по прошлому гася…
Всё, извините, покидаю, зовёт Якутия меня.

Достало общество людей,
Да и свои не понимают.
Всё что-то надо, видно, им,
И наезжают, наезжают…
Сбежать, как в детстве, и к тебе
Прийти, пожалиться в печали.
Да уж седины на висках,
Негоже жаловаться маме.

Вот так устроен этот свет.
Печально, лишь поймёшь с годами.
А может, «нафиг» грусть-печаль
Не мне, не в мыслях моей маме.

Ведь есть же где-то человеки,
Которые тебя поймут
Без слов, наездов, научений,
Как мама… Вас к «груди прижмут».

Иль хлопнут по плечу: «Дружище!
Чего грустишь?.. Чего хандришь?
Всё смелется, и что-то будет.
Не раскисай, давай держись!»

Не знаю, стоит ли печатать
В раздумьях исповедь мою.
Возможно, кто и понимает.
Я сам с собою говорю…

Сочувствия – не принимаю.
Наверно, просто я хандрю.
Тоску мне осень нагоняет,
Но я её такой люблю.
Всё в ней естественно и просто.
В людской же массе всё не так.
Чего-то хочется порою…
Очиститься… Да вот никак.

В отшельники? Грешен по шею…
Свой крест несу, свою стезю.
Лишь в рифме слов я откровенен,
Стихи пишу и в них живу.

Сегодня тучи в небосводе, и что-то пасмурно в душе.
«Скребутся кошки» – неспокойно… Сижу, пишу я в неглиже.
В себе чего-то ковыряюсь, в надежде – что-нибудь найду.
Паскудно, пакостно, промозгло. Завыть бы, что ли, на луну.

Да, «выть», конечно, мы умеем… Нам не впервой, кляня судьбу,
Винить во всех грехах виновных, себя жалея на ходу.
Повыл, и сразу отпустило. Сорвался – сразу отлегло.
По-моему, у всех едино, когда немного припекло.

Вот и сейчас на лист бумажный выкладываюсь, как могу,
Я будто злобу вымещаю и этим «душеньку лечу».
Она безропотно внимает, не может ничего сказать,
Но даже этим помогает печаль и грусть мою унять.

Пройдёт и схлынет наважденье, ведь время лечит только так.
Друзья, подружки, успокойтесь, то лишь хандра, бывает так.
Изменится, вас уверяю – всего лишь в жизни полоса.
Из чёрной – белой перекрашу, и оживёт моя душа.

Я не зову к себе вчерашних
И завтрашних несильно жду.
С ног на голову в настоящем
Мне перемены ни к чему.
В стабильности моё сознанье,
Чуть-чуть приход, чуть-чуть отход.
Скачки по жизни диаграммы —
Стресс при паденье, также взлёт
Не угнездившимся по жизни —
Удел иных, идущих вслед.
Всё это я прошёл по жизни,
Как в киноленте прошлых лет…

Не стоит торопиться ставить в жизни точку.
Мне вот интереснее ставить – многоточие…

Всё станет на круги своя.
Счёт жизнь предъявит погодя.
Ну, а пока что не грусти…
Коль жизнь дана, бери – живи.
Всё возвращается, судьбы круговорот
Путь изначален, он к итогу приведёт.
И вот когда последнюю допишешь жизни строчку,
Тебе откроется исток иной.
Не торопись, пожалуй, ставить точку…
И ни себе, и ни другим,
Да не суди и будешь не судим.
Живи, мгновения листая день за днём.
Как говорится: «Будем живы – не помрём!..»

Мы все грешны при нашей жизни,
И нужно раздавать долги
Пред тем, как мир покинуть бренный,
Чтоб налегке – в иной уйти.
Простить и позабыть обиды
Всем тем, с кем нам не по пути.
И если сам в чём виноватый,
Припомнив всё, сказать: «Прости».
Ведь там неважно всё, что было,
Обид чужих чтоб не нести
С собой к началу новой жизни,
Оставь их тут… забудь, прости…
Ведь и тебя тут позабудут,
Такой мирской круговорот
По жизни всех нас тут тасует
А там… не знамо, что нас ждёт.

Мне бы стиль принять от Есенина,
Про берёзки писать и рассвет зари.
Да про Русь, что ещё где-то теплится
По околицам, на краю земли.

Но ушедшее и отжившее —
Лишь стихами видения полнится,
Перемолото межусобицей,
Растворенное в той, былой Руси.

А приходится жить по Высоцкому,
Надрываясь – вгрызаясь куплетами
В хаотичность слащавой поэзии
Да химеры насущного времени.

И не стоит копировать гениев,
Их судьба высока в вознесении.
Свой бы путь найти да свою стезю
В неприкаянности, по велению.

Я бы в мир ушёл, в мир поэзии.
Да грешен и стреножен оковами,
Обязательствами во плоти своей.
И ума с душой, да не схожести.

Вот «поплакался», словно покаялся.
Может быть, это всё не ко времени.
В сострадании жизнь, ох, не жалует
Раздаваемых почестей ею же.

Снова томик листаю Есенина.
За окошком не лес, не околица.
И ложатся корявыми строчками
Размышленья словами бессонницы.

Я к той берёзке на поклон пришёл бы и сказал: «Влюблён
В тебя, природная краса, что ветви – зелени власа
Спадают, охватив твой стан, на твой белёсый сарафан».
И успокоенный красой, стихи б читал. Есенин мой
Помог бы, в этом он мастак. А я коряво, абы как.
Пишу, любуюся тобой. И воздыхаю сам с собой.
Ещё напомнил сей сюжет красивой древности завет.
Когда-то поклонялись ей всё поколенье русичей.
И достоянием оно в России стало заодно.

Как мог, берёзку описал, да всё ж Есениным не стал.
Упоминаний разных уйма, не я один мастак такой.
Поэтов много мне известных писали оды ей порой.
Сейчас черёд, пожалуй, мой…

Писать о Родине – казалось б, что тут проще; мне нравятся Есенина стихи
Про цвет зари, что выткался над озером, о том, что где-то плачут глухари.
Иные времена – живём как на вулкане. Да и поэзия сейчас уже не та.
Есенинских берёзок раскудрявье, не повторить такого никогда.

Сейчас уместен стиль, который резкий, чеканный, рвущий душу с хрипотцой.
Как не хватает нам стихов порой и песен: про дружбу, про свободу, про любовь.
Тальков-бунтарь, Есенин и Высоцкий. Ведь как порой несправедлив ты, мир.
То, что нам дал, ты забираешь слишком быстро, порвав струну, лишив планету лир.