Вера Нейская - С философией о жизни

Манкурт

Поэма

(Легенда по мотивам произведений

Чингиза Айтматова « И дольше века длится день»)

Словарь – ключ

Сарозеки – пустынные земли киргизских

степей.

Найманы – племена коренных жителей

сарозек.

Жуаньжуаны – варварские племена

завоевателей

Эдиль – Волга.

Доненбай – 1. имя уважаемого воина;

2. имя птицы.

Найман-Ана- имя жены.

Жоломан – имя их сына, означает: будь

здоров в пути.

Акмая – имя белой верблюдицы.

Манкурт – раб, лишенный прошлого.

Ана-Бейит – а) сарозекский пантеон;

б) материнский упокой.

Шири – шапка из выйной шкуры верблюда.

Оскол – отколовшаяся часть чего-либо…

Пролог

1

Легенда, старая как мир,

И страшная, как ад,

Однажды потрясла меня,

Исторгнув СМЕРТИ яд.

Тысячелетия на земле

Идём мы рядом с ней.

И с ней несём

Короткий век

Свой страх и горечь,

И борьбу за каждый

Новый день.

Пугает нас змеиный взгляд,

Грозящий укусить.

Пугает меч над головой,

Готовый поразить…

Пугают взрывы и пожар,

Готовый поглотить…

А войны вечные землян,

Как ПИР у ней и бал,

Жизнь забирают у людей

ПРИВЫЧНО –

Каждый день…

2

Но есть иная в мире смерть,

Что телу не грозит.

О ней сейчас вам расскажу,

И разум ваш к ней обращу,

Здесь о духовной смерти речь

Я с вами поведу.

Возможно ль, душу поразив,

Сознание с сердцем – разделив,

И сына, брата и сестру,

А может, целую страну

Без воин поработить?

Возможно ль, вовсе извратить

Сознание, памяти лишив?

3

Возможно ль

Разум помутить, а следом

И любовь убить,

Что в сердце у тебя

Надеждами цвела?

И всё ж остаться жить?

Что может быть страшней судьбы –

Забыть и родину, и мать?

Забыть и племя, и глаза,

Любившие тебя?

Своей истории не знать,

Не чтить ни деда, ни отца,

И навсегда

РАБОМ остаться у ВРАГА.

4

Легенда отвечает – да.

Была методика одна.

Давала результат такой,

Чтоб предан был вам раб живой.

И в древние века

Умели люди впрямь

Так колдовать и врачевать,

Изъяв души Оскол,

От воина чтобы навсегда

Лишь плоть послушная жила.

Покорною она была…

Безропотно себя даря,

И сея смерть, и убивая,

И сострадания не зная…

5

И что ж такое – человек,

Лишённый родовых корней,

Лишённый знаний о себе,

И о родной ему семье:

О детстве, юности, друзьях,

О радостных, весёлых днях;

О бедах, может быть, ужасных,

И о последствиях не ясных;

О предках, в памяти живущих,

Их подвигах, и наставлениях,

И о местах захоронения,

Где упокоился их прах,

Но тени ждут вас по сей час…

Каким же станет человек,

Лишённый прошлого видений,

Не избежать душе смятений…

6

Не зомби он – манкурт.

Не сын он, не отец,

Он не защитник, не герой,

Но всё ещё живой.

В легенде старой, как наш мир,

Узнала я о том,

Как умер воин молодой,

Оставшись всё ж живой….

В душе такой где место есть

Таким понятиям, как честь?

Как совесть, сострадание

И Бога почитание?

Как можно было сотворить

Такое вот создание?

7

Откуда знания пришли

В те древние века

О тайнах мозга и души?

И как же, в диких племенах,

По технологии одной

Печатались рабы гурьбой?

И раб ли этот человек,

И свой ли проживает век?

8

В живой природе не найти

Подобного сему.

И вандализм, и варварство

Бледнеют – трепеща,

Взирают в ужасе они

В манкуртовы глаза

И ад пред ним склонил главу,

А рай – в оцепенении.

Как можно сотворить себе

Живого робота-раба?

В рассудке потрясение,

И море сожаления…

9

Нередко слышим мы сейчас

И в наш «гуманный» век

Зовут манкуртами подчас

Кого-то, где-то здесь.

А так ли это или нет –

Тебе решать, мой человек…

Забыл по жизни иногда

Такой "герой" родню,

И землю бросил он свою,

На произвол – страну.

Другой – в угаре рушит всё,

Что предками дано,

Что завоёвано в боях,

Что жизнью принесло.

10

Работает такой манкурт

В чужом, ином краю,

Иным он служит там Богам,

Переиграв судьбу.

В другой, далёкой стороне

Живёт и там творит,

И если что – ужель и он

Предаст свою страну?

Предаст историю, народ,

Предаст и деда, и отца,

И мать не пощадит.

Предаст свою родную кровь –

Как бы родившись будто вновь…

Разрушит города,

Не пощадив дитя…

Врагом вернётся тот манкурт,

И оправдать нельзя?

Не робот он, а человек,

А в прочем, вот легенды след.

Чингиз Айтматов записал,

И нам её пересказал.

Часть 1. Жоломан

1

Когда-то, в древние века –

Уже потерян след –

На Сарозеки ворвалась

Жуань-жуанцев тьма,

Жестока и слепа….

Обширные кругом луга

Весною травами цвели,

Сверкала по утру роса,

Смотрелась нежно в небеса,

Поила мака лепестки,

И исчезала – не взыщи.

2

От жара солнца, через час,

Звенело небо,

И мираж маячил впереди….

Как туча страшная он был,

И суховеем чёрным слыл,

Беду найманам разносил.

Жуань-жуанцев племена

Так отражали небеса…

3

Как та роса, исчез и мир

С нашествием врага…

Как саранча, те племена

Сметали всё кругом.

Пленяли женщин и детей

Для рабства – на торги.

И пополняли тем легко

Пустые кошельки…

4

Так бесконечно, по пути,

Разбой творился по степи.

Жуань-жуаны, как шакалы,

Голодной налетали стаей,

Пылали юрты и бои

Лишь к ночи гасли,

Как костры.

Пришельцы лютую войну

С найманами вели

За пастбища колючих трав

Верблюжьих диких стад.

И за ночлег, и родники,

Дары колодцев у горы…

5

И клали головы свои

Найманов войны по степи.

И кровь там орошала пыль,

И пищею была.

Там пировал голодный барс,

Шакал не отставал.

И грифов стая, как всегда,

В компании была.

6

Но жуткою была судьба

Пленённых воинов – мужчин.

Для них жуань-жуаны припасли

Особый ритуал.

В нём, из полдюжины бедняг,

Восстанет лишь один.

Один увидит солнца луч,

И сарозеки, и луну,

Но вот признает ли душа

Ту мать, что воина родила?

7

Манкуртом становился он –

Лишённый знаний – раб.

Да раб ли – он?

Как распознать?

Возможно ли его понять?

С ним рядом жить…

Беду делить,

Поверить и любить?

Охраны ставить ни к чему,

К такому воину-рабу,

И цепи не нужны.

Манкурту – роботу всю жизнь

Желания чужды.

8

Коль знаний нет –

Ты чистый лист.

Хозяин пишет жизнь.

И чувства нет, эмоций нет,

И нет самой души?

Мечтать лишь можно о таком

Рабе послушном и немом…