Владимир Невярович - Цвет любви

Как много тем, достойных углубленья,
Как много судеб, сломанных зазря!
Струится бледный слог стихотворенья,
А за окном – январская заря.
Год новый устремился к свиткам лета,
С тревогой созерцая буден даль,
Неся сомнения душе поэта
И несказанную в словах печаль.
Но верю в радость – через злые бури!
Рожденье правды – через мрака ложь!
И солнца свет – чрез царство серой хмури!
Успокоенье – через хлад и дрожь!
Услады – через боль преодоленья!
Мир и свободу – через кровь и брань!
Как много тем, достойных углубленья!
А за окном январь, такая рань.

Как кружатся снежинки красиво,
Как порхают, гонимые ветром,
В беспросветную даль уносимые,
Безответные чувствам поэта.
На вчерашние кочки корявые
И бугры потемневшего льда
Снег ложится сплошным покрывалом,
Белоснежным ковром серебра.
Небо серое. Пряди белые.
И души завороженной стынь.
Замирают слова онемелые.
Громоздятся на крышах холсты.
Заметают снега, пролетают,
Вдоль задумчивых серых домов.
А душа под метель вспоминает
Песню молодости Адамо.

Стосковались мы по снегу,
Стосковались по морозам,
По белеющему брегу,
У реки в стеклянных розах;
По метелям с ветром жгучим,
По полям в снегах бескрайних,
По лесам своим могучим
В одеяньях погребальных.
По конькам, салазкам, лыжам,
Смеху, зимнему веселью…
Чем весны дыханье ближе,
Тем растет недоуменье:
Что случилось вдруг с природой?
В январе – дожди и слякоть.
Непонятная погода,
В пору – тосковать и плакать.
Изменения в природе,
И в умах туман и каша,
И растерянность в народе,
И судьба туманна наша.
Повернулся шарик к солнцу.
Только чем ответит лето?
Но живем пока, как можем…
Слава Богу и за это!

Снегирей стало мало в России,
Я не вижу давно снегирей —
Этих птиц в опереньях красивых,
Средь рябиновых тонких ветвей.
Может, их замела непогода?
Или ветер куда-то унес?
Или так поменялась природа?
Только жаль мне потери до слез!
Эти красные грудки у птичек,
Черноватый над клювом убор…
Вот воробышки, стайка синичек,
Голубей полон серый наш двор.
Только нет снегирей год который.
Впрочем, вновь и зимы снежной нет.
Только грязь и ветвей всяких ворох—
Урагана недавнего след.
Снегири, возвращайтесь в Россию!
Снеги белые, скучно без вас!
Закружите в бывалую силу
Под метель свой неистовый вальс.
Упадите былые морозы
На тоской утомленную Русь,
Леденя вмиг невольные слезы
И тревожную темную грусть.
Снегири – это символ России,
Символ зим наших, весточных дней,
Что какую-то радость вносили,
Как салют новогодних огней.

Читал я Бунина степенно.
Печаль стихами запивал…
Все вспоминал и вспоминал,
И ныло сердце сокровенным…
Ничто не ново! Суета!
И Бунин новь душе не вносит,
А лишь печаль, тоску и осень…
Нет, песнь его теперь не та…
Не та, что в молодости томной,
Когда хмелела голова,
Щемили чувствами слова,
И наполняла грудь истома…
Стилист. Поэт. Последний классик.
Ценил всегда я в нем певца
Печали, тайн души, творца
Аккордов в чудном их согласье…
Поэзия. Она живет!
Не продается вдохновенье.
Подлунный стих – души творенье;
Не колбаса, пирог, иль мед…
Но кто ж за Буниным пойдет?
За Буниным пошел Рубцов,
Потом – Бальмо́нт, Апухтин, Белый.
Так до полночи вел беседы,
И… задремал в конце концов!

Цветет любовь и в листопад осенний,
И в сильный зной, в морозы и метель.
А отцветает и в рассвет весенний,
И в летний вечер, и в сырой апрель.
Мелькают лентой бытия картинки,
А жизнь одна, и сердцу не понять:
Когда растают пасмурные льдинки,
И снимется бесчувствия печать?
Когда душа вкусит весны дыханье,
И вдруг нахлынет жаркая волна?..
Цветет любовь и в пору увяданья.
И нет любви, когда цветет весна!

Завьюжило и замело.
Начало марта февралем проснулось,
Назад природа обернулась, —
А там снега… белым-бело,
А там метели и морозы,
Запорошенье, кружный вихрь,
Осатанелый в вихре миг
И запоздалые угрозы…
Но вот, пробился лучик солнца.
Дохнуло влагой и теплом.
Как будто звякнул за углом
Незримый глазу колокольчик,
И наважденье отошло…

Отчего-то мне снятся волшебные сны,
В оперениях райские птицы:
Алконост – в окружении феи Весны,
Гамаюн – с ликом вещим девицы.
Птица Сирин грустит о безвременном дне,
Обещая блаженство, и плачет.
Алконост озаряет в небесном огне,
И сулит вечный рай и удачу.
И волшебные птицы так дивно звучат,
И порхают в лазоревой дымке.
Мотыльки, услаждают невольно мой взгляд,
И взбегает олень по тропинке.
И сменяется грусть ликованьем в душе,
Зажигаются радости свечи.
Вижу в снах очертания Лиры уже,
И знамена Поэзии вечной.

По брегу снежному я долго так шагал,
И вербы нежные с надеждою искал.
Кусты поломаны, и веточки тонки,
Снегами скованы деревья у реки.
И вот в сиянии, при пробужденье дня,
Нашел я вербочки. Как искорки огня,
Белея почками, морозу вопреки,
Почти цветочками казались мне они.
Срезал я веточки, весь чудом напоен,
Благою встречею наполнился мой дом.
Букетик пышный принесу я в Божий храм.
Осанна в Вышних! Мир, любовь и радость Вам!

Солнце черное в пятницу,
Черный свет отовсюду.
Тихо горюшко катится
И слипается в груду…
Кровоточат мгновения,
Поры кожи забились.
Каменеют стремления.
Смех и радость забылись…
Крест. Распятие. Вечность.
Мир затих в ожидании.
Впереди бесконечность,
Иль конец мироздания?

Природа в скорби в эти дни.
И снег, как ядерной зимой,
И жертвы, словно звезд огни,
И непонятно, что с тобой?!
Все переклинило в душе,
Перекосилась жизнь сама
На этом страшном вираже…
В печали птицы и дома,
И Пост последние шаги
Передвигает как во сне,
И саранчей летят враги
Так стройно, хоть и без царей.
Но надо дальше всем идти
По утомленному пути,
Чтоб правду Божию найти…
Прости нас, Господи, прости!