Владимир Невярович - Бог велик! Стихи и притчи

Если глаголю языками,
И Ангелов внимаю речь,
Между горящими веками
Дано мне веру уберечь;
Но коль любви я не имею,
Я – медь звенящая, кимвал
Бряцающий, зевак лелея,
Холодный гул прибрежных скал.
Пусть горы даже верой сдвину,
И переставить их смогу,
Я всё равно – ничто, и силу
Любви постигнуть не могу.
И даже если всё именье
Без сожаления раздам,
И тело дам на всесожженье,
Во славу Богу, Небесам…
Но коль любви я не имею,
Владея славою людской,
Гордиться ею я не смею:
В том нету пользы никакой.
Любовь всё стерпит, всех милует,
Не превозносится, царит,
Всем милосердие дарует,
И всю себя другим дарит.
Не осуждает, не гордится,
Не раздражается в сердцах,
Не мыслит зла, не суетится,
И вместе с Истиной всегда!
Всё покрывает, верит свято,
Всегда Надежду подаёт,
Готова жизнь отдать за брата,
Любовь в веках не престает! 1 1 Однажды в Греции мне захотелось сфотографировать ряд старинных икон в одном из монастырей. Но фотографировать что-либо в этом монастыре было строго запрещено. Я попросил тогда гида, а та передала мою просьбу игуменье монастыря о разрешении на фотосъемку в виде исключения для православного литератора. Игуменья монастыря благословения не дала, сказав, что довольно мне и того, что Господь дарует силы писать и сочинять; но просила передать мне на память в дар от монастыря замечательно оформленный на пергаментном листе «Гимн любви» из Первого послания Апостола Павла к Коринфянам. Сегодня я вспомнил этот эпизод и попытался положить бессмертные строки Апостола Павла на рифмы.

Какой христоподобный лик!
Черты лица тонки и святы.
Запечатлел художник миг,
Любовью огненной объятый.
Блажен, кто святостью ведом,
Познал того, кто ближе к Богу,
Кто, всё раздав, покинул дом,
Чтоб обрести к Христу дорогу.
Благословляет нас Христос
Десницей дивного святого,
Струится свет явленных грёз
От одеянья золотого.
Бессмертью подарил портрет
Никандр Бехтеев, сын дворянский.
Чрез тьму безумных страшных лет
Явлен нам образ горний царский!

Есть два пути: один широкий,
Путь услаждений и гульбы.
В нём обитают все пороки,
Все страсти пагубной тропы.
Толпу влекут увеселенья.
Всех шоу, шлягеров – не счесть,
А тех же, кто иного мненья,
К безумцам мiр готов причесть.
Есть два пути: один широкий,
Идёт им шумная толпа;
Второй путь – узкий, одинокий,
С несеньем Божьего креста.
И каждый выбрать лично вправе:
Он служит Богу иль себе?
Есть узкий путь – он к вечной славе,
И путь широкий – к вечной мгле!

Она разврату предавалась
В расцвете юных вешних дней,
И в упоении купалась
В потоках ветреных страстей.
Она позорила, топтала,
Святое Имя Божества,
Которое хранить пристало,
И оскверняла ложесна.
Мария, бедная Мария!
Какой предвиделся конец!
Как ликовала злая сила,
Кружась средь похоти сердец!
Казалось, всё было убито:
И стыд, и честь, и красота,
И Богом грешница забыта,
И грязью стала чистота!
Она жила в Александрии.
Египет древний был смущён
От блудодействия Марии,
Хоть сам был дико развращён.
Но вот беспечная блудница
Решила плыть в Иерусалим,
В пути развратом насладиться
Среди солдат, там бывших с ней.
В канун Воздвиженья Святого
Животворящего Креста,
Она не ведала иного,
Была лишь блудом занята.
В сам Праздник в храм попасть хотела.
Мария силилась зайти.
Однако ж так и не сумела:
Преграда встала на пути.
Незримая чужая сила,
Стеной ей делала заслон,
И прочь из храма выносила,
Её выталкивая вон.
Узрев икону Той, чьё Имя
Она бесстыдно так несла,
Просила слёзно всё простить ей,
И вдруг… вперёд легко пошла.
К Святыне главной Христианства,
Животворящему Кресту;
Как к чудотворному лекарству,
К Владыке Господу Христу.
Она так долго там молилась,
С души вдруг спала пелена,
Грехов вся мерзость обнажилась,
И приоткрылася вина…
Ушла за Иордан Мария
На сорок семь пустынных лет,
Где покаянье сотворила,
Добившись множество побед,
Достигла святости пред Богом,
Священной выси средь людей,
И, проложив другим дорогу,
Всей жизнью новою своей.
Какое чудо превращенья!
Блудница сделалась святой!
Бог милостив и всем прощение
Подаст, как и Марии той! 2 2 Мария Египетская – одна из самых любимых моих святых; один ее иконный образ действует на душу благотворно и подвигает к покаянию и смирению. Следовало бы, конечно, более подробно рассказать о подвигах святой в пустыне, непременно отразить вехи пути преп. Зосимы, передать его беседы с преп. Марией Египетской. Однако всё это заняло бы слишком много поэтического места и времени, потому я остановился кратко лишь на самом главном.

Как архитектор был представлен
Фома индийскому царю,
Молвой народною прославлен,
Апостол жил в чужом краю.
Он Слово Божье нёс народу,
Творил, как зодчий, чудеса,
Пред ним склонялась и природа,
Ему внимали Небеса!
Царь обратился к чужестранцу:
«Хочу я выстроить дворец,
Каких еще не знали страны,
Архитектурных дел венец!
Даю тебе я камни, злато,
Людей для стройки не жалей,
Сам будешь знатен и богат ты,
Коль воплотишь мой план скорей!»
«Дворец Великий я построю, —
Ответил ревностно Фома. —
Он будет в вечности с тобою».
И удалился со двора.
Шли месяцы, Фома богатства,
Что вверил царь его рукам,
Раздал простому люду царства:
Голодным, нищим, старикам.
Прослышал царь про то однажды,
Призвал Фому держать ответ:
«Ну, где дворец, его покажешь?
Ты выстроил его, иль нет?»
«Да, государь, – Фома тут молвил. —
Готов твой царственный чертог.
Раздал я нищим милость многим,
И сделал всё, что только мог!
Не на земле дворец твой царский,
В юдоли плача и скорбей,
А в Небесах, в лучах прекрасных,
Он будет в вечности твоей!»
Разгневался владыка грозный,
В темницу бросили Фому,
И был приказ царёвый отдан,
Чтоб отрубить главу ему.
Но в ту же ночь с царёвым братом
Случился мозговой удар,
И умер брат царя внезапно,
Хоть был ещё совсем не стар.
На небе он дворец увидел,
Каких не ведал мiр земной,
Построен был дворец на милость
Тех нищих, царскою казной.
Потом Господь вернул на землю
Царёва брата, воскресив,
И слушал царь, рассказу внемля,
Каков его дворец красив!