Александр Иванченко - Запах полыни

Простите! Я занавес сцены закрою,

Не вправе марать ту святыню мою,

Открылся, где рай мне в объятьях с тобою…

Я, в тайне, навечно сей миг сохраню.

Ты позволь, чтоб тебя я «облаял»,

Словно верный и преданный пёс,

Пред тобой, что снежинка растаял…

Горят щёки пожаром, в испарине нос.

Да позволь ты себя обложить,

Что звезду на подмостках цветами,

Ты позволь тебе тем услужить,

Поделюсь, что с тобой я мечтами.

Я мечтаю тебя покорить,

Непременно, хоть чем необычным,

Чтоб внимание мог на себя обратить

Я поступком, как есть, единичным.

Из приличных я только лишь знаю,

Улыбнуться могу от души

И сказать; «Будь моей! Заклинаю!

Оба мы ведь с тобой хороши!?

И уверен в себе, простотою своей

Я гордыню твою, на раз-два усмирю.

Пусть наивен сейчас, реки бурных страстей

В любви пылкой тебе подарю.

Вновь услышал соловья я трель.

Сколько в неё игры любви, задора,

Открыл словно в мир он счастья дверь,

Прелесть ощути орнаментом узора,

В переливах музыкальный гжель

Будоражит слух, с ласканьем взора.

Боже мой! Какая красота!

А какие переливы в музе граций,

В тонах разных звуков высота

Разделила на октавы фракций;

Вместе с тем, в красе сей простота,

Пенье соловья, достойное оваций.

Что-то мыслить я стал слишком мелко,

О здоровье пекусь и насущных делах.

Хорошо так в кровати, под пледом и грелкой,

А раньше, как сокол парил в облаках.

Желания стали настолько банальны,

Нет стимулов, к коим я раньше стремиться.

Мысли мои до прискорбья печальны,

С травой, иногда, есть желание слиться.

Ты раскис, что суглинок, братишка,

Я подам тебе руку, покрепче держи.

Не сопливый, поди уж, мальчишка,

Выше нос, улыбнись, по вчера не тужи.

Развернуть хочу мысли, что баннер пошире,

Пусть неглубоко, правда, зачем мне тонуть.

Вот и нет мне покоя, тревожно всё в мире…

Я по терниям, в мыслях, отправился в путь.

– Дарю зарю тебе с росой хрустальной

И с трелью соловья дарю закат.

Ну почему ты выглядишь печальной,

Твоя печаль бьет в сердце, что набат.

Только скажи, я подарю все звезды,

Украсишь ими свой ты сарафан.

В их блеске отразятся счастья слёзы…

Мне кажется, я в этом профи – не профан.

.

– Не нужно ничего сего, ей Богу!

Другого от тебя я жду давно, поверь:

Всё это хорошо, поцелуй же недотрогу,

В страну любви открой тем самым дверь.

Сорваться хочется мне в бездну с кручины,

Не для того, чтоб просто утонуть —

На дно опуститься хочу, есть причины,

Хочу с ожерелья весь жемчуг вернуть.

Пусть люди смеются, что я, точно, псих,

А это ответ на поступок всего лишь,

Которым сподвигла меня ты до сих —

Ты скоро, надеюсь, ответ мой узреешь.

Я жемчугом выложу слово «любил!»

На дне у скалы, где встречали рассветы,

Сквозь толщи воды, чтобы взгляд уловил —

Поймут, но не все, что ответ то для Светы.

Возможно, влюбленный, поддержит почин

И бросится с чувствами в эту пучину.

«Люблю!» слово станет основой причин,

Избраннице чувства собравши в лавину.

А, если их мысли и чувства взаимны

И скоро счастливых ждёт в церкви венец,

Так будьте же счастливы, Богом хранимы.

Жемчужины в чувствах любимых сердец.

– Хватит тебе, старик, мечтать о любви,

Грешнику призадуматься пора о вечном.

Исповедуйся в церкви, прощенье попроси,

Жизнь прожил ты вальяжно, беспечно.

– А разве в этом есть смертный грех?

Что для любви есть возрастные рамки?

Конечно, есть предел мирских утех,

Из старческих эмоций не построить замки.

Но, как нельзя смеяться над больными,

Кто сохранил до старости запал – он не смешон.

Куражьтесь лучше вы над молодыми,

Надвинул кто на чувства с забралом капюшон.

Со стороны убогим кажется не тот старик,

Который, взявши за руку, ведёт старушку:

Тому ж недоумку бес в душу проник,

Чурбан неотёсанный, кто б снял с него стружку…

Руки, растопырив, счастье не поймаешь:

Сердце должно ёкнуть и запеть под баян душа,

Отзовётся тебе долгим эхом – его внимаешь,

Не ломись напролом за ним, весь мир круша.

Цепкими объятьями счастье не обнять,

Отзовётся оно, лишь на нежность и ласку.

В терпении разумом должен ты это понять,

И жизнь превращая, неспешно, с любовью в сказку.

Открытостью чувств покори, примани ты счастья,

Однажды, в судьбу твою с улыбкой войдёт,

И данной Всевышним для органов ЗАГСа властью,

Аист вам счастье за бант уз любви принесёт.

В восторге должны быть, в восторге

За то, что мать нам подарила жизнь.

Не стоит участвовать в торге,

Бесценна она, Бог вручил нам приз.

Об этом не стоит спорить —

Это счастье, Божественный дар.

Нельзя нам себе позволить

Спустить дух свой в прах, что шар.

За жизнь стоит стойко драться,

За каждый день нам, как в бою.

Коль трудно даётся братцу —

Помоги отстоять, что свою.

Прекрасная штука, жизнь!

Она – Божий дар нам, в угоду:

За стержень её держись,

Жизнь – наследие вашему роду.

Медовый аромат цветущих яблонь,

В наряде праздничном торжественность садов,

Среди природы дремлющей и дряблой

Предстали райским садом по велению богов.

И ту возможность это созерцать,

Оставить в памяти чтоб чудные мгновенья,

Природы красоту, как можно отрицать,

Не видя всё изящество, навеял клуб сомненья.

Одели, как бы платье к свадьбе и фату —

Намёк, так думаю, для многих тугодумов,

Тех, нерешительных, вести к венцу чтоб ту,

Готова коя танцевать под музыку амуров.

.

Медовый аромат цветущих яблонь,

В наряде праздничном торжественность садов,

Среди природы дремлющей и дряблой

Предстали райским садом по велению богов.

Запах сена я с детства люблю,

Его пряный густой аромат,

Ноздри рву, грудью жадно я пью

Разнотравий душистый экстракт.

Приучил к сенокосу отец,

Звук косы вызывает восторг,

На покосе стоишь, что боец,

«Штык» -косу охлаждая росой.

Я смотрю, как ложится трава,

Подчиняясь желанью косца,

И кружится слегка голова,

Дух поднялся, парит в небесах.

Ароматный чабрец и шалфей,

Куст ромашки, «жених» василёк,

На пригорке – визитка степей,

Нас ковыль морем остьев привлёк.