Елена Крюкова - Титаник

Праздник! Розами – радость!
Праздник на корабле!
К черту сусаль и робость!
Все нынче навеселе!
Нынче станцуем сальсу —
От музыки ошалев!
Нынче станцуем самбу —
Гризли, олень и лев!
Нынче станцуем корриду —
С быком, на пуантах, легко!
Пятой разобьем корыто,
Барокко и рококо!
Пляшите, как за могилой,
Индрик-зверь и грифон!
Вам ангел на бычьих жилах
Наяривает ригодон!
И дэнсхолл! и уличный локинг!
Крутой полоумный брейк!
А струны дымят жестоко,
Так жарят на кухне стейк!
Так ярь кипящего джаза
Рвет надвое контрабас —
Слезою – да в оба глаза —
Цыганский раз-еще-раз!
Плещи, риоха, рекою!
Да не от зелья хмельны —
Оттого, что щекою
Прижались к щеке весны!

…

…аяяй! венецьянская синяя,
упоительная лазурь!
ножку выставь, девка, красивую
поперед торнадовых бурь!
крутанись на носке заманчивей
титулованных балерин!
золотые груди горячие зазвенят, живой тамбурин!
лоб обымут перья крашеные, повторяя убор вождя,
в диких джунглях страсть бесстрашная,
под ребро навахой войдя!
ну, откинься, стань будто в раме,
гнись, ломись, перекувырнись!
школа самбы трясет веерами,
в серебре – раскосая рысь!
аяяй! вдоль по вымытой палубе,
вниз по трапу, вверх, аяяй!
озоруй обезьяньими пальцами,
когтем львиным до дна пронзай!
кровь польется по коже вареньем,
по принцессиной смуглоте,
всяк из нас – другому даренье:
что в объятье, что на кресте!
кровью дико лики распишем,
разрисуем щеки как дом,
затанцуем до звезд, до крыши,
капитанский мостик снесем!
а какую ты маску хочешь?..
а какую щедро дадут!
попугай ты, волк или кочет —
до захода, на пять минут!
до морского, в полнеба, заката —
на пол-моря красный ковер!
выбираю маску заклятую —
птица жарена, клюв остер!
да, ведь я у тебя жар-птица! А ты уж догадался сам!
в пляс пущусь! сон соленый снится,
пьяный мед, течет по усам!
я танцую! на палубе лица,
ноги, руки —
все вторят мне!
каблуков стучат вереницы —
кочергой в кочегарном огне!
в эти крепко сбитые доски,
шваброй тертые дожелта!
вот слоненок – девичьи коски!
поваренок – повадка кота!
неповадно нам, маскарадам,
сатурналиям пьяным нам,
плыть без страха да без огляда
в Дионисьев заморский храм!
где по стенам свисают гроздья,
в светляках – тореро жилет,
где ни розог и ни мороза,
лишь один поцеловник – свет!
вакханалья, резвая румба,
резко рубленая, как бамбук!
эта самба – трясется тумба —
и с монашки слетел клобук!
севильянский костер мулеты,
венецьянской бауты дрожь,
бразильянское я мачете —
прямо в сердце!
и не уйдешь!
на рассвете и на закате,
вдоль по жизни, вновь молодой,
по Тверской-Ямской позолоте,
по заплате там, под водой,
я заштопаю эту рану, простегаю эту дыру,
расстегай, кусай без обмана,
я же русская, я не дурю!
я танцую бешеней черных,
смоляных, загорелых вас!
ярой сельвы я непокорней
и блескучей креольских глаз!
ослепительно, ослепленно,
обреченно,
и к черту рок,
я на палубе крутосклонной
протанцую – спущу курок!
вот и все! я дотанцевала! обними меня, капитан!
маску птичью сорви сначала —
ведь лицо уходит в туман!
венецьянская лента синяя…
Рио мраморный Иисус…
а Россию мою из-за инея не узрю и не дотянусь…
моя Русь! мой лик настоящий!
капитан, пред смертью гляди —
в этот солнечный взор палящий,
на боярский жемчуг груди,
а серьга оттянула мочку, на губе высыхает пот —
я – на миг от мрака отсрочка!
карнавальный корабль, вперед!
так целуй глазами, устами, обхвати душою свою
явь последнюю, над морями, у отчаянья на краю!
маски жар у нас под ногами…
наступи, не жаль, раздави!
виноград зашвырни в цунами,
рви парчовый мешок любви!
я на палубе вот, нагая —
перед жизнью, перед тобой,
перед смертью!
не стану другая,
псом ты лай или волком вой!
разрешил ты нам карнавалить
на дороге, на рубеже…
аяяй!.. соленая наледь…
…это ночь, наша ночь уже.

…

…озорую. Личина, игра!
да, я выхвачу лунную маску —
колыбельную… пела вчера!
хороводную… гаснущей лаской…
кто же там? павлин?.. может, лев…
может, алый, зарею, ара…
зеркала отразят королев
и растают подобьем пара…
я спою тебе: пара гнедых,
запряженных зарею… и сгасну…
эта маска – для скул моих!
о, для уст моих эта маска!
я не зверь! я птица павлин!
о, не так! я птица Гаруда!
улетает радужный клин,
ветер-бархат, алое чудо!
ветер-шелкопряд, изумруд,
роза-радость, рудая птица!
ветер знает, что все умрут,
но дает нам повеселиться!
побеситься! и колесом
покатиться – ах, не изловишь!
под личиной всяк – невесом!
на обманном не пойман слове!
изваляй мя в звездной пыли!
окати бериллом соленым!
карнавал на краю земли —
для сошедших с ума влюбленных!
ты же знаешь, мой хулиган,
как люблю тебя, ветр окраин.
ты же знаешь, мой капитан,
что Титаник наш непотопляем!
клюв Гаруды тебя клюет.
поцелуи жестки и грубы.
ты прости!..
танцует народ
незнакомую русской румбу…
клюв Гаруды… лоскут-парча…
к носу – бабочка – позолотой…
я мучача твоя, свеча,
под водою – твоя гаррота.

милый, любимый, да мы ж не побывали
нигде на земле с тобой
ни в Австралии, ни в Гватемале,
бьет нагло в щеки прибой
его пощечины – от Акапулько, кастетом в кармане
до Бостона, пьяного маяка
мысом Доброй Надежды в урагане хохочет твоя рука
милый, люди урчат-бурчат в животах столиц
собой наливают всклень
площадной порочный подарочный блиц
едят завтрак на траве в виду деревень
а мы-то для солнца – шашлык на берегу
коль пристукнет жара
а может, рвануть в отель в Гавану, на бычье рагу
в Лас Вегас на баккара
Я, милый, в свете высшем не кривлялась еще никогда
ты меня вывези, здоровьем пышу,
до Страшной крыши Суда
о да, издал я зрю бандитов, кокоток, лобстеров
крейслеры и рено
одета кричаще, а робкая, неправильно пью вино
и вилку двузубую не так держу, смешно
не сяк по-аглицки говорю
а знаю, любимый, лишь это, одно
в зубах торчит: ай лав ю
милый, а выглядит как, не знаешь, не гони кипиш
лазурит-чаевный-Китай
в уши вставлю, коль цацки купишь
лишь блесткий локоток залатай
лишь на шубу из выдры шанхайской
заплату ты наложи
таращусь на ресторанные попугайские
немыслимые ножи
на зуб фальшивый пробую золото,
а ты хохочешь во всю
луженую глотку, от холода
согреться – шарманка, мерсю
а в дряхлом Париже, любимый, что ж там забыли мы
хвалимый, Богом хранимый, Нотр-Дам пылает из тьмы
горит на лету, тлеет сараем, волчицей подбитой ору
горит на пороге Рая, на диком вольном ветру
я Маркса-Энгельса-Ленина цитирую вслух, молюсь