Олег Юрченко - Мы дети солнечного света

Их было много – очень даже много,
Друг другу были все они сродни,
Но с ними приходила и тревога,
Что в крепкий узел свяжутся они.

И кто возьмет его тогда – разрубит
Своим карающим и праведным мечом, —
Ведь все равно, когда меня не будет,
Мне станет, все что есть тут, нипочем.

Ну, а пока, сильней они стянулись,
Друг к другу все желания мои,
Стянулись в крепкий Гордиев тут узел,
Распутать что не удается мне.

Зачем себя ты в эсемесках отправляла
Ко мне, понять теперь я не могу —
Может меня ты этим проверяла:
Люблю тебя я или не люблю?

Скрывали что они, нагроможденья цифыр,
Переродившихся в полёте все в слова?
Был ли ещё какой – то для нас выход,
Чтобы проверить нам с тобой себя?

Могли б сказать мы все при личной встрече,
У нас не состоявшейся тогда, —
И там при нас горели бы те свечи,
Те, что бывают не прощальны иногда.

И вот сегодня, цифры проклиная,
Свою я жгу здесь одинокую свечу,
И с той любовью, что была, прощаюсь, —
И ни тебя и ни ее не жду.

Остатки дней я посвящаю
Тебе, моя больная Муза —
Не удивляйся почему:
Это не будет мне обузой.

Перечитаем вместе мы,
Дней пробежавших все страницы,
И просчитаем, сколько в них
Было того, теперь что снится:

То вижу – вновь я молодой
И, что вокруг меня, хватаю,
То вижу – хилый и больной,
Скорее умереть желаю.

И каждый раз она звучит,
В душе, та музыка Надежды,
Та, что собою говорит:
«Все будет здесь ни так, как прежде».

Ты сможешь тут цветы срывать,
Те, что срывал когда – то прежде,
И взор им свой сможещь ласкать,
Все с той же трепетной Надеждой.

Но хор безмолвных голосов,
Тех, что внутри, меня сьедает,
И меня с Музою моей
Одних без слов тут оставляет.

Он, этот мир, вокруг меня,
Какой – то весь он безграничный,
Как безграничен в нем и я,
Ко всему, есть что в нем, привычный.

Кем быть мне здесь, не знаю я,
Вопрос этот – сугубо личный,
Может собой закрою я,
Хотя б один в нем сайт приличный.

Иль все приму, оно как есть,
В сплетении пространств – времен,
Тех, что меня сюда внесли,
Когда творил мир этот Он.

Иль, может, сильно напрягусь —
И сам себя в Зенит подброшу,
Откуда снова в жизнь вольюсь
И стану тут для всех хорошим.

Ведь жизнь меня здесь сохранила,
Свой, не воздвигнув еще крест, —
Она пока повременила,
Проверить чтоб, каков я есть.

Не задавайся множеством вопросов,
Ответов тоже ты на них не жди —
Не будет больше никаких Заветов,
Заветов для спасения души.

Ты ни один в этом огромном царстве,
К раскаянью готовых прихожан, —
Нас очень много в каждом государстве,
Всегда где правят ложь или обман.

Зачем нужны тогда нам те Заветы,
Те, что мы с вами с нетерпеньем ждём,
Заветы, что приходят, как приветы,
Но от кого, мы так и не поймем.

Себя ни в силах сами испытать мы,
Со стороны советов чьих – то ждём,
А это значит – мы здесь слабоумны,
И вечно жить должны с поводырем.

И радуемся мы всегда, как дети,
Когда дает советы кто – то нам,
Как жить нам здесь на этом Белом свете,
Где место первое мы отдаем словам.

Так пусть дают побольше нам советов,
Советов, как нам жить здесь и цвести, —
Нам все равно не получить ответов,
На те вопросы, ждут что впереди.

Пусть остается все здесь, как и было, —
Нам новые Заветы не нужны,
Наша душа свой срок уж отслужила,
Не получив за это похвалы.

И нам советует она сегодня,
Костёр вопросов вновь не разжигать,
Чтоб новые какие – то Заветы,
Нам на себя опять не накликать.

Сбивка по времени мгновений,
Одно летит что за другим —
Это всегда чреда явлений,
Тех, для себя что мы хотим.

Но кто – то там стоит над этим
И не дает никак сойтись,
Чреде здесь этих всех мгновений,
Без тех, что нам не обойтись.

Он их увидеть не даёт нам,
Но как без этого нам жить —
Нам все увидеть бы хотелось,
Чтобы потом, может, забыть.

Забыть, что много тут нас разных,
И все по – своему живут —
Вот бы нам взять и помирить всех,
Но слишком разные мы – жуть.

Она та, глубока стремнина,
Та, что здесь разделяет нас —
Там где – то жизнь, просто малина,
А здесь, все это ни про нас.

Для нас другое сочетанье
Мгновений жизни здесь дано,
Где много встреч и расставаний,
Внутри которых ничего.

Порою слов мне не хватает,
Чтобы свой выразить протест,
На все, глаза что наблюдают,
На все, вокруг меня что есть.

Может оно мне и не надо,
За всем, тем есть что, наблюдать, —
Внутри божественная Служба
Должна сама все упразднять.

Тогда и слов не надо будет,
Не надо будет выражать,
Протест, святое что убудет,
Когда мы будем все молчать.

На то и злая чья – то воля
Свои расставила силки,
В те, что мы с вами попадаем,
Когда слова наши немы.

Отчего такое терпенье
У тебя, человек, не пойму —
Исповедуйся, Божье творенье,
Исповедуйся прямо Ему!

Расскажи – исповедуй себя ты
И совета возьми, попроси:
Может сможешь выбрать себе ты,
Проторенные кем – то пути.

Выбор твой не велик – это знаю,
А терпения хоть отбавляй —
Ты большущего полон смиренья
И заранее просишься в рай.

И тебе они пусть помогают,
Помогают тебе они пусть,
Потому что они понимают:
Ты уйдешь, не сказав, я вернусь.

Не вернусь я к вам в это болото,
Куда вы провалили себя:
Здесь одна у вас только забота,
Чтоб, хоть как – то возвысить себя.

Я слова подбирал эти долго,
Чтобы тут их вам все передать, —
Вижу, нет в душе вашей раздолья,
Чтоб весь Мир этот просто обнять.

Так терпите ж – терпите ж – терпите,
Время ваше раз тут не пришло,
И прячьтесь вы все в свои норки,
Где достаточно тут вам всего.

Я тут и швец – я тут и жнец,
И на дуде себе игрец —
Себя в себе я повторяю,
Но для чего, не понимаю.
Куда иду – чего хочу, —
Никак я это не пойму,
И оттого я презираю,
Себя таким, каким я знаю.
Всего скорей достичь хочу —
И оттого с ума схожу.
Ужели я не понимаю,
Что я следов не оставляю,
Следов моих вчерашних дней,
Что были как – то веселей?
Себя за них простить решаю
И снова жизнь прожигаю:
То я тут швец – то я тут жнец,
То просто на дуде игрец.
Живу я так и понимаю,
Что я следов не оставляю,
Следов моих тех праздных дней,
Когда мне было веселей —
Себя к тем дням я возвращаю,
Хотя зачем, – не понимаю.