Артур Аршакуни - Гамбургский счет. Избранные стихи

Обращенье к любимой —
испето.
Испито.
Избито.
Удержусь.
Промолчу.
Так пунктирна общения нить!
Старый дедов будильник столешницу тронет копытом
И пойдет не спеша.
Что-то стала лошадка сбоить.

Мы течем по проспектам рекой незнакомых прохожих,.
И в разлив не видать, что творится на том берегу.
А исток позабыт.
Спит родник.
Ключ заброшен.
Адрес старой газетой рыжеет на сизом снегу.

Океан далеко.
Это просто вместилище капель.
Как понять в окружающем тайного смысла печать?
Ведь печаль нам дана,
чтоб поставить надежду на стапель.
Расстояния же – для того,
чтобы их сокращать.

Вновь восходит луна —
узнаваемо все в этом мире, —
Чтоб узнал и обрел себя заново мир в темноте.
Колченогою птицей ходит тень от свечи по квартире,
Подбегает к окну, бьет в стекло и не может взлететь.

И снова – суета.
Она ушла.
И нечего
Мне ждать, когда сползет обиды глетчер,
Табачным дымом
лишь тоску залечивать
И темноту
окурками калечить.

Молчать,
шагая сердца перестуками
В траве давно пожухлых ощущений,
Курить
и наблюдать, как дым испуганно
Вытягивает худенькую шею.

Она ушла.
Ушла.
Мне ветер гладит волосы.
Она ушла.
Ушла.
Не нам луна до дома.
Тугие спрятав крылья,
гладиолусы —
Как голуби, клюющие с ладони.

Заброшенный парк, как гостиная в доме старинном.
Настойчивый май, подбирающий к лету ключи.
Как краски густы!
А особенно кобальт с кармином.
Давай помолчим,
моя радость,
давай помолчим.

По-южному щедр этот день на аккорды и краски.
Как звуки чисты!
Словно солнцем облитая медь.
Быть может, звезда,
моя радость,
вот также прекрасна,
Безумный полет обращая в цветущую смерть.

Тогда красота – обостренное чувство полета.
А юный июнь,
моя радость, —
полет сентября.
Все так же поет комариный романс самолетик,
Все так же руке не хватает немного тебя.

Не надо грустить,
моя радость,
ведь грусть – остановка.
А память мудрей.
В ней порывы души – рубежи.
Закроешь глаза —
колдовство начинается снова.
И рыжий июнь жеребенком за солнцем бежит.

Мне странно посчастливилось —
она
Из тех людей, чей взор открыт и светел.
Ладонь смугла и таинства полна
И волос цвета самородной меди.

Но прямота обманчива.
Так луч
Обходит всю вселенную дугою.
Так струны резонируют.
Так ключ,
Пробив овраг,
становится рекою.

А что же я?
Мне кажется, что в ней
Я это равновесие нарушу,
И маятник оживший все сильней,
Как лодку, раскачает ее душу,

Что рифмы, строчки, строфы —
все не то,
Они, увы, не станут чувством звонким,
Что к небу вознесенное гнездо
Я разоряю жадным кукушонком.

Не грех ли знать об узах тайных сил?
Я нужен ей,
как перламутру – кальций,
Я нужен ей, как листьям – хлорофилл,
Хотя, быть может,
это только кажется.