Джеймс Критт - Добрые люди. Стихи и рассказы

Как только боль начнёт немного успокаиваться, ты погрузишься ещё глубже, вспомнишь всё до мельчайших деталей. Просыплешь соль на давние, но так и не затянувшиеся раны. И тебя накроет новая волна. И так далее. По кругу. Пока ты не поймёшь, что не нужно ничего исправлять. Нужно измениться.

Сделав несколько глубоких вдохов, ты наконец успокоишься. Но в груди остается теплиться огонёк ещё до конца не угасшего пожара, что чуть тебя не спалил дотла. Ты отдышишься, словно бежал несколько километров на предельной скорости, сможешь взвесить всё как следует. Без агонии. Останутся шрамы, но ты их не стыдись и не бойся. Это лишь свидетельство того, что ты справился. Таких шрамов за всю твою жизнь будет ещё много. Не нужно беспокоиться по этому поводу. Это всего лишь жизнь. Возьми себя в руки.

Ты никогда ещё не чувствовал такой безысходности, как этой ночью. Но теперь это тоже всего лишь часть твоего прошлого. Важно только то, какие ты извлёк и усвоил уроки и мысли. И ты ещё долго будешь сидеть вот так. Слушая тот самый трек, что поставил на повтор. На второй-третий раз ты начнёшь подпевать. И поймёшь, что всё не так плохо. Боль в груди станет лишь тлеющей лучинкой, что теперь никогда не погаснет, но и боли больше не причинит. Она будет греть. Ты прослушаешь песню раз десять, каждый раз самозабвенно подпевая и позволяя этому теплу разноситься по телу. Ты почувствуешь приятную усталость. Немудрено, ведь ты только что выполнил невозможное: прыгнул в бездну без парашюта, выжил и вновь забрался наверх. Только с другой стороны. И, возможно, тебе покажется, что это уже не ты, но нет. Это тот же ты, только сильнее. Ты просидишь так до рассвета, слушая эту песню. Теперь она для тебя станет чем-то особенным. Ты часто будешь её слушать, так же самозабвенно подпевая и вновь испытывая это приятное ощущение тепла. Возможно, на некоторых моментах у тебя навернутся на глазах слёзы, а по коже будут бежать мурашки… Не сдерживайся. Теперь поддайся. Тебе это понравится. Словно летать над той самой бездной, которая тебе больше не покажется страшной, и чувствовать, что ты её победил.

Первые лучи солнца коснутся тебя, и это будет самым прекрасным утром за всю твою сейчас прожитую жизнь. Поверь, мой друг, оно будет не одно. И в этот прекрасный момент к тебе придёт осознание того, что нужно просто жить дальше. По-новому.

В комнате было невыносимо душно из-за тебя. Я сидел за столом и вносил последние правки в очередной сценарий, ногой отбивая ритм ударных из динамиков ноутбука, что стоял нетронутым на соседнем столе с самого обеда. Ты сидел на диване позади меня, читая редкий выпуск комиксов. Иногда мне кажется, что ты приходишь ко мне только для того, чтобы почитать. Хотя это не удивительно, учитывая размеры моей библиотеки.

За окном уже темно, и я вижу своё отражение в нём, но, присмотревшись, замечаю переливы снежинок от падающего света лампочек надо мной. Ты разваливаешься на диване в более удобную для тебя позу. Я вижу тебя. Моё дыхание сбивается. Слишком тихо. Слишком жарко. И стол, как назло, стоит у самой батареи. Надо будет сделать перестановку. Дотянувшись до оконной ручки, я открываю окно на верхнее проветривание и с превеликим наслаждением вдыхаю свежий воздух. Хочется развеяться. Подхожу к ноутбуку, включаю более ритмичную музыку и… начинаю играть на воображаемой гитаре.

Ты моментально переводишь свой взгляд на меня и смотришь с удивлением. Я улыбаюсь тебе. Ты снова возвращаешься к комиксу, но твоя сосредоточенность трещит по швам – сначала ты просто дрыгаешь ногой, а потом незаметно для себя начинаешь подпевать. Мои руки в это время отыгрываю бешеное гитарное соло. По коже пробегаются мурашки. Губы беззвучно повторяют слова песни. И на особо фееричном моменте я не сдерживаюсь – мои ноги подгибаются, я опускаюсь на колени и продолжаю дикое соло, зажмурившись.

Ты, забыв про комикс, встаёшь рядом со мной и играешь на ударных, поразительно точно попадая. По ногам тянется лёгкий сквозняк, меня немного перетряхивает от такого резкого перепада температур. Следующая песня, и мы опять в экстазе. У тебя закрыты глаза, но я готов поспорить, что твои зрачки даже при ярком свете будут так же расширены, как и мои.

И вот мы уже не замечаем, как начинаем вслух подпевать на особенно крутых моментах. Стены отражают наши голоса, так идеально сливающиеся воедино. Голова немного кружится. Кажется, я потеряю сознание от недостатка кислорода – до того перехватывает дыхание. Энергия словно окутывает нас, очищая от ненужного хлама, что мы с тобой успели скопить за многие месяцы напряжённой работы. Это невероятные ощущения, словно тебя уносит куда-то далеко-далеко, где нет ничего, кроме тебя, человека рядом и музыки. Ты продолжаешь выдерживать бешеный ритм ударных, мои пальцы снова лихорадочно скользят по воображаемым ладам, играя умопомрачительное соло так, что на лбу выступают капельки пота, хотя в комнате довольно прохладно.

Я не знаю, сколько нас таращило, но мы оба были удовлетворены, расслаблены и довольны. Ты плюхнулся на диван, приводя в порядок дыхание, не в состоянии пошевелить руками, я приземлился на стул, повернувшись к тебе полу боком. Впервые за долгое время я чувствую себя счастливым. Наверное, ты тоже об этом думал. Откинувшись на спинку стула, я замечаю, что в приоткрытое окно залетают снежинки, которые тают, не долетая до стола. От чего-то мне это показалось завораживающим, красивым. Ты, проследив за моим взглядом, теперь тоже наблюдаешь за этим маленьким, привычным чудом. Когда в окно залетают снежинки, я ловлю себя на мысли, что мне уже не холодно. Внутри.

Я был обычным подростком, ничем не выделяющимся из остальных, но всё же остальные выделяли меня по каким-то своим, только им понятным, критериям. Я так же, как и все, ходил в школу, делал уроки, слушал музыку… играл на гитаре, пытался завести друзей… Со временем мне это просто надоело. Я стал отстраняться от общества, что по непонятным мне причинам не хотело меня принимать. Нет, я не попал в плохую компанию. Моей компанией всегда была только музыка. Я смотрел на глупых девушек, ноющих о несчастной любви и режущих вены в школьном туалете, и смеялся. Неужели им настолько было мало внимания?..

Маленькая девочка со взглядом волчицы,

Я тоже когда-то был самоубийцей.

В шестнадцать лет я впервые попробовал лёгкие наркотики. Честно, понятия не имею, знали родители или нет. Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения. Я лежал на подоконнике в своей комнате на чердаке и курил в приоткрытое окно косяк марихуаны, не заботясь абсолютно ни о чём. Мне было просто плевать. Если всем на меня плевать, то почему мне не должно?.. Я чувствовал свободу от всего человеческого, но это не приносило мне удовольствия. Наоборот. Моя свобода стала моей клеткой. Со временем я перестал интересоваться учёбой. Под глазами появились тёмные круги. Наступила полная апатия. Я бы не сказал, что мне было плохо. Мне было просто всё равно.