Джеймс Критт - Добрые люди. Стихи и рассказы

Тебе хотелось хоть разочек в этой жизни
Исчезнуть, испариться, просто взять и не вернуться?
На бледнеющий холст красками брызнуть
И смотреть, как нити судьбы вьются?

Хотелось хоть раз выбросить телефон с ноутбуком,
Забыть адреса, пороли и явки?
Не шарохаться от каждого тихого стука
И перестать играть с ними в прятки?

Хотелось тебе часами без оглядки бежать
И не слышать их голоса?
Перестать один и тот же вопрос без конца задавать:
«А когда же уже всё наладится?»

Хотелось жить своей жизнью начать,
А не спрашивать на всё разрешенья?
Хотелось посреди поля упасть и кричать?
Эй! А ну-ка не ври мне!

Мне было бы проще сменить номера,
Не звонить, не писать и не видеться,
От сердца всего пожелать им добра
И уехать до того, как на шею кинутся.

Так далеко, как могу, умчаться…
Хочу перестать ждать атак,
А главное – перестать бояться,
Что всё опять пойдёт не так.

Хочу просто жить и не оглядываться
На старые шрамы за моею спиной,
Хочу дышать полной грудью и радоваться,
Что я-таки выиграл свой последний бой.

Когда-нибудь не станет ни дождя, ни солнца,
Погаснет свет во всех домах,
Ты заметишь – смех по улицам не льётся.
И листья на деревьях обратятся в прах.

Земля разверзнет пасть под тысячью ногами,
И небо рухнет пламенем в поля.
Ты будешь знать, что всё подстроено богами,
Но сделать ничего не сможешь, как всегда.

Тебя размажет ярким взрывом по асфальту,
И сверху пепел полетит на провода.
Кровь слегка заляпает твой новый галстук,
И сожгут твою кожу солнечные ветра.

Ты больше не вернёшься вечером домой,
Не щёлкнешь пультом, отмахнувшись от собаки,
Не пойдёшь охотиться весной
И на работе не раскинешь свои папки.

Утром не услышишь: «Здравствуй, дорогой…»
А спустившись в кухню: «Пап, привет!»
Ты погребён под кофейней городской,
В которой после ссор не раз встречал рассвет.

Ирония судьбы или как там говорят…
Но помнишь ли ты, сколько было ссор?
Сколько раз сменялся нежный взгляд
На заслуженный немой укор?

А когда в последний раз с детьми играл,
Интересовался, как у них дела?
А родителей когда ты навещал?
И ведь даже не пытался ликвидировать пробел.

Вот сейчас, смотря на всё со стороны,
Часы свои немного посчитай:
10 на работу, 2 на дорогу, 6 на сны —
Ты же не какой-то там лентяй.

И вроде бы осталось целых 6 часов,
Но ты потратил их на споры и терзанья,
Запирая двери сердца на засов
И предвкушая утреннее расставанье.

Ты платишь временем за все свои грехи
И каждую секунду волен сделать выбор:
Остаться или всё-таки уйти,
Орать проклятья или прошептать «спасибо».

Сколько едких фраз, сколько нарушенных обещаний,
Сколько окриков было и неоправданных ожиданий.
Мы, как два оленя, сцепились с тобой рогами,
Не желая делиться друг с другом своими мирами.

С годами всё реже виделись, сильно отдалились,
Друг от друга стенами отгородились,
Перестали обращать внимание на то, что важно,
И пытались делать вид, что нам не страшно.

Вместо дельных разговоров – одни лишь крики,
Угрозы и рыки. Как в клетке звери дикие…
В попытках понять друг друга все нервы измотали,
Потому что не готовы были и не принимали.

Мы не одно целое и никогда им не были,
Разными жизнями всегда с тобой жили,
Но мы похожи, как две капли воды,
Хоть у нас совершенно разные пути.

На обычные вещи совершенно разные взгляды,
И, кажется, никогда не найти нам сладу.
Как будто перетягиваем канат,
Только победе никто не будет рад.

Мы же себя как дети вели:
Сидя в одной лодке, в разные стороны гребли,
С мнением друг друга не считались,
Всё время на одном месте топтались,

Не слушали и слышать не хотели,
Договориться друг с другом не умели
И нечаянно разбивали друг другу мечты.
Я тебя простил. И ты меня прости.

Нашу крайнюю встречу не назовёшь приятной,
Да и разговор вышел не очень внятный.
Мы разошлись, от злости кипя.
Мы разочаровали друг друга.

Я свернул с протоптанной тропины,
Чтобы проложить свою дорогу в лощине,
И ты потерял самообладание —
Я не оправдал твои ожидания.

Прошу, не ставь на мне крест.
Ты ещё будешь гордиться мной… отец.

Сколько можно зомбировать массы?
Сколько можно пророков душить?
Сколько можно делить нас на классы,
Чтобы позже друг с другом стравить?

Мы ведёмся охотно на бренды и бирки,
Забывая вчитаться в состав.
Не впихнуть всех в стандартные рамки копирки,
Не заткнуть поголовно уста.

Кто может услышать отчаянья крик?
Кто видит безмолвный протест,
Если даже дряхлый старик
Декларирует заученный текст?

Мы устали от войн пустых и жестоких,
Наши души сгорели дотла,
Наши мысли так далеки от глубоких…
Всё ждём, что вспыхнут сердца.

Но кто-то выходит из этой системы,
В стороне не в силах остаться.
Кто бунт поднимает, кто пишет поэмы,
Но никто не станет сдаваться.

Тех, кто очнулся от искусственной спячки,
Не вернёт даже самый искусный патруль.
Они будут кричать и в предсмертной горячке:
«Цветы лучше пуль! Цветы лучше пуль!..»

И снова на грани войны,
И снова трепещет земля,
Пробирается в вещие сны
Непроглядная алая мгла.

« Мы на осколках вашей злобы взрастим цветы,
Мы на крови, пролитой вами, вырастим леса,
В обломках ваших крепостей мы разобьём сады
И ваши мины соберём по разным адресам. »

Оружие к бою готово,
Палец застыл на курке.
Одно неверное слово —
И мир утонет в огне.

« Мы будем жизнь хранить до следующей весны,
Пока луч солнца не растопит вечные снега.
Мы будем вырывать побеги из лап проклятой мерзлоты,
Пока не закончится ядерная зима. »

На место прибудет отряд,
Замрёт, обнаружив живых.
По форме скользнёт строгий взгляд,
Будто касаясь души:

« Мы по крупицам соберём разбитые мечты,
Мы вновь воздвигнем разорённый вами храм,
И после до сердец ваших упрямых и пустых
Ещё долго доноситься нашим голосам. »