Валентин Кириллов - Возвращение. Избранное

Надоело валяться под пальмами
И жевать бесконечный эрзац,
Но однажды случайно попали мы
В сердце Мюнхена – Мариенплац.

Всё старинное и аккуратное,
Время здесь свой замедлило бег…
Нас встречали «живыми» курантами
Светлый Бамберг и тёмный Нюрнберг.

Фридрихштрассе и дом за оградою,
Как свидетель немой, всё молчит,
Эти мысли нас вовсе не радуют,
И в сердцах лишь тревога звучит.

В головах наших просто авария,
Или кризис у нас возрастной?
И спешит проводить нас Бавария —
Автобан впереди скоростной…

Мы неделю жили в Амстердаме,
Всей картины я не передам:
День манил торговыми рядами,
Вечерами шли на площадь Дам,

Привлекали чудные узоры
Местных крыш, и окон, и дверей.
Мы стыдливо опускали взоры
У витрины «красных фонарей».

Мы гуляли в лабиринтах улиц,
Находя с каналами углы,
Пили пиво, ели сыр, но устриц
Мы себе позволить не могли…

Мельницы, тюльпаны и кинжалы —
К сувенирной лавке сто шагов.
Вместе море, реки и каналы,
Много улиц, больше… берегов.

Нас остановили прямо на границе
Красные огни, туристов череда,
«Минибензовозов» местных вереницы —
Пять часов стояли, впрочем, как всегда.

В страшной темноте, но дальше ехать надо,
Фары ослепляли, множество помех,
Небо разразилось сильным снегопадом,
Мы остановились где-то на ночлег…

Вот и показались рижские предместья,
Старые «хрущобы» и сиянье вод.
Вроде бы недавно жили с нами вместе,
Но уже давно оформили развод.

Всюду речь родная, даже без акцента,
Мы своим ушам не верим и глазам.
В ресторан идём, гуляем в самом центре,
Помогают латы, кофе и… бальзам.

Посёлок на Балтийском берегу
С загадочным для нас названьем Тойла.
Мы по-эстонски, честно, ни гу-гу,
Стоянку для машин назвали «стойло».

Здесь очень благодатные поля,
На них всю жизнь работали крестьяне,
А рядом жил, о Родине моля,
Наш бедный гений – Игорь Северянин…

В банкетном зале я стихи читал
Всем нашим и по паспорту эстонкам,
А в голосе моём звенел металл
И юмор мне казался очень тонким.

Я часто напролом иду, как лось,
Но делаю всё то, о чём просили —
На этот раз мне точно удалось
В Эстонии отметить День России.

Мы опять поехали вдвоём
В живописный старый город Таллинн,
Нам тогда устроили приём,
О котором мы и не мечтали.

Кто-то вдруг решил нас пригласить
Новый год отметить в лучшем клубе:
– Приходите выпить-закусить,
Будете для нас как розы в клумбе.

Долго мы искали этот клуб,
На морозе щёки холодели —
Современный дом, похож на куб,
А внутри прилично, в самом деле.

Музыка, шампанское рекой,
Веселились мы всю ночь на славу,
Потеряли временно покой,
Из-за этой праздничной… халявы.

Каждый город свой имеет запах:
Гданьск, Варшава, Вроцлав, Белосток.
Поезда идут туда – на запад,
А обратно – точно на восток.

За окном мелькают только тени,
Зеркала озёр, мостки прудов,
Свет полянок, заросли растений,
И костёлы сёл и городов.

Сопот далеко и Закопане,
Где могли бы мы сорвать стоп-кран.
Я скажу подруге: – Прошу, пани,
Мы идём обедать в ресторан,

И закажем судака по-польски,
Мир наш станет проще и добрей,
Путь транзитом непростой и скользкий,
Самолётом всё-таки быстрей…

Нам нужно было ехать спешно,
Где ночевать? Вопрос возник,
Нас приютили Буда с Пештом,
Не помню точно, кто из них.

А воздух был каким-то пряным,
Похожим на душистый смог.
Нам показался город пьяным —
Он нас понять никак не мог.

Хотя мы выпили токая,
Но не звучит в душе струна,
А что поделать, есть такая,
Чужая, в общем-то, страна.

Блестела лунная дорожка
В дунайских трепетных волнах,
Спал Будапешт, и мы немножко,
Он отразился в наших снах.

Скоро наденем удобные кеды,
Где чемодан? Мы на отдых бегом —
Серые горы, зелёные кедры,
Жёлтые пляжи и море кругом.

Что за местечко! Красиво, как в сказке,
Будет спокойно, подальше от дел.
Жаль только бухта с названьем Макарска
Станет своей лишь на пару недель.

Вовремя встанем и вовремя ляжем,
Ищем погуще кедровую тень,
А рестораны здесь прямо на пляже,