Михаил Бомбусов - Поэзия – мелодия души

Мать с гордостью мой стих читала
Друзьям, знакомым и родне.
Удачным выдалось начало
И предвещало славу мне.

Жизнь всё решила по-иному,
Другой дорогой повела.
Там техника была основой
И связанные с ней дела.

Я вуз технический закончил,
Он стал началом всех начал.
А на работе, между прочим,
Стихи попутно сочинял.

Ведь страсть страшнее пистолета.
Тот хоть промажет иногда,
А к этой в сеть попался где-то
И всё. Взаимно. Навсегда.

Пегас послушен мне, жокею,
Пишу легко, не тратя сил.
Но, честно говоря, жалею –
Поэтику не изучил.

Свободно, что для многих странно,
Плету ажурных строчек нить,
Хоть не могу, как ни печально,
Ямб от хорея отличить.

Все рифы, обходя по краю,
Упорно двигаюсь вперёд.
Поэт я? Даже сам не знаю.
Скорее, всё же, стихоплёт.

Ночь. За окном Зима. Мороз.
Но, нарушая тишину,
Бездомный одинокий пёс
Протяжно воет на Луну.

Возможно, просит о тепле,
А может, жалуется ей…
И по седой уже скуле
Сбегают слёзы всё быстрей.

Когда был молод, полон сил
Пёс всем собачьим существом
Хозяев искренно любил
И охранял надёжно дом.

Но вдруг нагрянула беда…
И вот теперь он одинок.
На лапах, в шерсти седина.
Кому он нужен? Не щенок.

Забор, помойки, жалкий вид –
В грязи свой доживает век,
С Луною ночью говорит,
Как одинокий человек.

Тревожит душу этот вой,
Мешает безмятежно спать.
Прерву на время свой покой,
Покину тёплую кровать

И приведу его к себе,
Поглажу, накормлю: «Держись!»
Пускай живёт со мной, в тепле.
Он заслужил такую жизнь.

Мы от вранья властей давно устали,
Ведь с каждым днём ложь всё глупей и шире.
Вот в нашу жизнь, «сверкая блеском стали»,
Ворвался фильм про «Т-34»

Здесь постановщик, настоящий мастер,
Создал ремейк былой военной драмы.
Полслова правды, но зато блокбастер.
В восторге дети и рыдают дамы.

Эффекты из компьютерных баталий,
Враги-фашисты просто идиоты.
Так далеко всё это от реалий,
Но, как обычно, в сказки верит кто-то.

Чем дальше годы тяжелейшей битвы,
Тем больше лгут, при этом не краснея.
Герои той войны уже забыты,
А в фильме все из комиксов Диснея.

Возможно «фейк» оценят в Пентагоне,
Иначе «Оскар» нам опять не светит.
Ну, почему история в «загоне»?
Кто памяти отцов за ложь ответит?

Облаками горбатится небо,
Словно ватой укрыв синеву,
И стрела самолетного следа –
Символ смелости, гимн удальству.
На Земле, меж сугробов петляя,
Красотою природы маня,
Пусть кривая, но всё же родная,
К горизонту уходит лыжня.

Я не рвусь в небеса за стрелою,
Пусть к вершинам стремится бомонд,
А бегу по равнине лыжнёю
И стараюсь догнать горизонт.
Но к себе не пускает он близко,
И отстать не даёт хоть чуть-чуть.
Не бывает победы без риска,
Ну, а риск – не всегда верный путь.

Понимаю – пустая затея,
Что мне это даёт не пойму.
Стала верной женой Галатея,
И мечты все давно наяву.
Продолжаю настойчиво гонку –
Цель одна, мной азарт овладел:
Заглянуть за заветную кромку
И понять: «Где же жизни предел».

Деревенька русская –
Речка, тихий плёс,
Липы, церковь, звонница,
Брошенный погост,
Избы заколочены,
Эхо по углам,
Луг стоит некошеный
И в садах бурьян.

Где ж твоё извечное?
Крики петухов,
Хороводы девичьи,
Перебор ладов,
Споры на завалинках,
Песни, как с куста.
Деревенька русская
Уж давно пуста.

Где ж твои хозяева?
На погосте все.
Кланялись земле они,
А теперь в земле.
К ним не ходят детушки
В Пасху на поклон.
Не плывёт над речкою
Поминальный звон.

Деревенька русская –
Речка, тихий плёс,
Липы, церковь, звонница,
Брошенный погост.
На могильных холмиках
Ветхие кресты,
А до Белокаменной
Тридцать три версты.

Я ностальгией не страдаю,
Свой край люблю и им горжусь,
Но все же с грустью вспоминаю
Ушедшую с поэтом Русь.

Ее душевность, состраданье,
Наивность, красоту и стать,
И неуемное желанье
С бедой «всем миром» совладать.

«Простые кладбища и хаты»,
Церквушек сельских купола,
И хороводы на закатах,
И посиделки до утра.

На Пасху – в праздничных нарядах,
«Христос воскрес!» и крестный ход,
Нет ни салютов, ни парадов,
А веселится весь народ.

Ведь на Руси, уж так ведется,
Гуляют крепко мужики,
Собрались бабы у колодца,
Стоят и «чешут» языки.

Вон мчится тройка с перезвоном,
Надет бубенчик на дугу,
И обнаглевшие вороны
О чем-то спорят на лугу.

Тоскует клен заиндевелый.
И месяц светит над окном,
Береза в платье снежно-белом
Стоит, сверкая серебром.

Дед на завалинке у дома
Ядреный курит самосад…
Как мне все близко и знакомо
Хоть было много лет назад.

Ночь скрыла Русскую равнину,
Спасая от горнила дня,
Оставив только половину,
Льет с неба мягкий свет Луна,

Земля-наездник, бросив стремя,
Притормозила звездный путь
И на бегу застыло Время,
Чтобы мгновенье отдохнуть.

В лесу не шелохнутся ветки,
Спят звери, птицы, комары,
Петух под боком у наседки
Спит в ожидании зари.

Плывет туман над камышами,
Лаская кудри ивняка,
Укрывшись сонными кустами,
Спит утомленная река,

Во сне мечты подходят ближе,
Из сердца вытесняя грусть…
Все тихо. Воздух неподвижен.
Спокойно спит родная Русь.

Балкон в отеле, чудный вид на море,
В заливе яхты, пальмы и прибой.
Майорка – остров, водные просторы,
Песок и солнце, нега и покой.

Здесь олеандр, гибискус и мимоза,
Папайя, киви, сладкий виноград,
А мне милее русская береза,
Крыжовник, слива и вишневый сад.

На рынке рыба, лобстеры, лангусты,
Сюда везут товар со всех концов,
Но нет в продаже квашеной капусты,
«Столичной» и соленых огурцов.