Чёрный Заяц - Убедительно и легко

Метнулся муж к большому шифоньеру,
Предчувствуя работу кулаков,
А там, слегка прикрыв рукой размеры,
Стоял раздетый Саша Кержаков.

От облегченья муж едва не плачет:
– Напрасно я, жена, переживал!
Ведь это Кержаков, а это значит,
Что он в тебя ни разу не попал!

Как свирепый мафиозо Ури,
В заграничном треске модных брюк,
Отыщу я на твоей фигуре
Маленькую кнопку «Откл. звук».

Нет скромней заслуженной награды:
В тишине, спустившейся на дом,
Я услышу, как звенят цикады
В анемонах за моим окном.

Я услышу, что бывает редко,
Как летит по небу самолёт,
Как взахлёб ругается соседка
И ведром по батарее бьёт.

Как асфальт дорожники трамбуют,
Как выводят трели соловьи…
Звуковой набор неописуем
Без твоей извечной болтовни.

Зазвучит планета звонкой песней,
Заискрится радостный хорей,
Станет мир ужасно интересней,
Но зато немыслимо скучней.

Всё у меня убедительно и легко:
Я не люблю кофе и молоко,
Тёмное пиво, пуделей и медуз,
Ваенгу, Лепса, Высоцкого,
Сатерн-блюз,
Белых котов, ноябрь,
Сигаретный дым,
Летние туфли,
Дрыхнуть по выходным,
Медленный шаг,
Взлетающих воробьёв,
Отзывы на странице моих стихов,
Музыку из динамиков на столбе,
Бродского, Блока, Бунина,
Букву «Б»,
Apple во всех ипостасях,
Сливовый джем,
Нашу соседку Настю (тупа совсем),
Сало копчёное, мыльные пузыри,
Ветки сирени, трамваи, монастыри,
Сонники, гороскопы, тирамису,
Рваные джинсы, жирную колбасу,
Маковый коржик, клубнику,
Имперский стяг…

Можно ещё продолжить,
Но я иссяк.

Все эти странности – сущая ерунда,
Если отбросить то, что они всегда
Рядом со мной, под ручку идут, бубня…

Всё это любишь ты.
Я люблю тебя.

Плесните тишины в огонь свечных развалин,
В хрустальный лабиринт игристого вина.
Пусть пение любви доносится из спален
Чуть сладостнее, чем с банкетного стола.

Но именно за ним знакомимся мы ближе,
Влюбляясь в тонкий флирт и радость общих тем.
И как скользит твой взгляд, и опадает ниже,
И плавится, как сыр, что я сегодня ем.

И с каждым словом быть чуть меньше посторонним,
Как будто по слогам читать свою судьбу.
Смотреть как ты жуёшь кусочки «Пепперони»,
И ощущать любовь, как жжение в зобу.

И, закусив слегка поллитра «Оболони»,
Я приникал к тебе, как к берегу река,
И жадно целовал пугливые ладони,
Размазывая в них остатки балыка.

Но расставлять над «i» забывчивые точки,
Пускать на самотёк обыденную чушь
Сложней, чем из глубин вискозной оболочки
Освобождать круги колбасных тёплых душ.

Веление сердец и мимолётность цели,
И ревность, и тоска, и растворимый гнев, —
Всё исчезает вдруг в объятиях постели,
Где сладко мы заснём, немного переев…

Ты по квартире вечером
Гуляешь в неглиже,
А у меня с «Манчестером»
Играет «ПСЖ».

Ты выбросила трусики
И тянешь на диван,
А у меня «Боруссия»,
А у меня «Милан».

Твои бы полушария
Я все зацеловал,
Но у меня «Бавария»,
Но у меня «Реал».

Ты требуешь конкретики —
Чего я отказал?
Да у меня с «Атлетико»
Играет «Арсенал»!

К тебе вернусь я с росчерком
Финального свистка,
А ты уже за Костиком…
Замужняя слегка.

У нас в семье событие печальное,
И не с чего тут быть навеселе:
На Юге отдыхали так отчаянно,
Что вышло прибавление в семье.

Всплеснёте вы руками в изумлении,
И гневным словом изогнётся рот:
Ну, как быть может горем прибавление?
Всё правильно, всё верно, только вот…

Не буду вам расписывать детали я,
В чём наш союз семейный преуспел:
Кило на на шесть ты раздобрела в талии,
А я на десять пузико наел.

И, чтобы не страдать душевной смутою,
Устроим юбилейчик небольшой:
Тебя я лентой розовой укутаю,
А ты меня обвяжешь голубой.

И, плюнув на общественное мнение,
Застольем увенчаем наш союз —
Раздавим пузырёк за прибавление,
Всё хорошо, когда со знаком плюс!

Наше утро похоже на старый сокалевский квест:
Потянулся спросонок и через жену перелез,
Отыскал по приметам вьетнамки,

От кота увернулся, просящего жрать поутру,
В туалете попал, не разбрызгав, в фарфоровый круг,
И почистил зубные останки;

Отыскал зажигалку (привет от кота-подлеца)
И отправил на адское пламя четыре яйца,
Разбудил кофеварку,

Хитроумным пасьянсом приставил к логину пароль,
Почитал Интернет – про чужую безликую боль
И предательство Старка.

А потом – утеплился и вышел, закрыл и завёл,
Соблюдая доехал, пост принял – станок или стол,
Под натуру вторую.

И, скорбя о субботе, почти разбудил интерес,
Потянулся и выдохнул. Старый сокалевский квест
Перешёл в ролевую.

Он был добрым тараканом,
Он её любил.
Из невымытых стаканов
Ей вино носил.
Звал её в бульон купаться,
Из куриных жоп.
В пудре сахарной валяться
И курить укроп.
Он кусал ей сыр овечий,
Молоком поил,
Ну совсем по-человечьи,
Он её любил.

И однажды тёмной ночью
Треснула стена,
И ему на вкусной почке
Отдалась она.
И сплелись усы в объятьях,
И хитин дрожал,
И её скучало платье
На конце ножа.
И сквозь грязные стаканы
Видела Луна,
Как ебутся тараканы
Посреди стола.

В панике я и в ужасе,
Узкий стянув «Ливайс»:
Вдруг на тебе обнаружился
Гадкий один девайс.

Чтобы забраться в трусики,
Милую приласкать,
С буковками нерусскими
Надобно совладать.

Вроде бы всё тут просто, но
Путаются слова:
Чтобы ввести по-взрослому,
Капчу введи сперва.

Шрифт разбирал нахмуренно,
К трусикам наклонясь,
Так надышал на Тьюринга,
Что запотела бязь.

Мучайтесь, типа, мальчики,
Только вот, хер-то вам:
Хакну твои кружавчики,
Тупо напополам!