Чёрный Заяц - Убедительно и легко

Приятный конфетно-букетный период прошли незаметно и споро,
Без громких прожектов о будущем трио и робких начальных укоров.
Топтаться на месте – не наша метода, и мы, горделиво и зряче,
Не видя беды и не ведая брода, нырнули в ликерно-коньячный.

Зелёного змия схватили за шкирку и сразу прищучили гада,
Чтоб смазывал наши привычки-притирки игристым целительным ядом.
Казалось нелепым и даже излишним стеснение в мире нетрезвом,
И мы в сюси-пусечный и мимимишный бесстрашно свалились отрезок.

А после, по старым накатанным рельсам отцовских и дедовских линий,
Ломая мечты и топча эдельвейсы двух связанных крепко фамилий,
Покатятся брачный, бюджетный, дошкольный, семейный, жилищный, скандальный,
Раздельный, ремонтный, кредитный, спокойный, взрослеющий и коммунальный.

А там пенсионный, неспешно и грозно, подъедет в скрипящей коляске…
Запомните, люди, покуда не поздно, покуда не кончились пляски:
На разных этапах – на крупных и мелких, на важных и самых пустячных,
Храните немного конфетно-букетных… и много ликёрно-коньячных.

Мы поделим всю идиллию пополам,
Чтоб сложился романтический паритет:
Я согласен не будить тебя по утрам,
Чтоб с кофейным ароматом встречать рассвет.

Просыпаться и, твоих не тревожа снов,
Отключать будильник бешеный, пусть молчит.
Нашу буднично-изнеженную любовь
Скоро кофе горько-приторный укрепит.

Эта милая семейная канитель
Будет равной, что в ответ ты ни говори:
Я принёс кофейных зёрен в твою постель,
А теперь сходи, любимая, и свари.

Оторвись чуть-чуть от дела,
Милый программист:
Я давно уже поела,
Твой же сервер чист.

Я зову тебя обедать —
Ты погряз в Сети.
Не дождаться мне ответа
Через FTP.

Я рисую на салфетке
Код HTML,
Чтобы ты, мой сокол редкий,
Поскорей поел.

Брось салфетку на колени,
Посмотри сюда.
Не пингуй свои пельмени,
Это не еда.

Перерыв совсем не страшен,
Не спеши, доешь.
Посмотри, в тарелке с кашей
Не дочищен кэш.

И стучи потом в свой бубен,
Для тебя весь день
Сервер с пивом недоступен:
Later, try again.

Береги её, как не берёг никто,
Пусть не знает она, что такое быт:
Кофе делай с утра, подавай пальто,
Огради от кастрюль, от лентяйки и от корыт,
Что стирают, ты знай лишь – кидай бельё.
Вроде мелочь, а всё же унылый труд.
И от этого ты огради её,
Сбереги от забот, мужики поймут.

Вымой пол – так как надо, свари обед,
Мусор вынеси, сам сходи в магазин,
Сам заштопай носки, заплати за свет,
И очисти оранжевый апельсин.
Ты создай для неё персональный Рай,
Сладкий мёд, крепкий чай, золотой бальзам…
Даже к сексу любимую не склоняй —
Дверь прикрой и по-тихому сделай сам.

Сохрани ей здоровье и ровный пульс,
Пусть до старости будет она сильна.
А к полтиннику кончится твой ресурс
И останется рядом одна она.
И когда будешь сморщенный и седой,
Будешь лёгими кашлять и ссать в постель —
Вот тогда наебётся она с тобой,
За все годы, что ты сэкономил ей.

Хороший тост «Чтоб не помялась шляпа!»
Идёт в набор к тефтелькам и борщу.
Когда ты в тёплых и пушистых «лапах»
Колдуешь у плиты, я не ищу
Возможностей для глупых оправданий
Не отработать выданный аванс:
В постели, на полу и даже в ванной,
Какой бы там счёту ни был раз,
Как ни устал бы после трудной смены
И как бы ни болела голова,
Я буду исступлённо, вдохновенно
Вершить свои мужицкие дела.
Корми меня и требуй адеквата,
Накладывай солидный гонорар,
Двойная доза мяса и салата —
Твой превентивный ядерный удар.
Аунутся сто грамм и столь же сверху,
Воздастся за подливу и гарнир,
И всё пройдёт суровую проверку,
О чём недоговаривал Шекспир.
И пусть весь мир проблемами загружен,
Усталостью и чем-нибудь ещё,
Мужик придёт и съест твой тёплый ужин.
И выпьет чай.
И будет хорошо.

Я доминантен нереально,
И поз таких не признаю,
Где над тобою я брутально
И жёстко сверху не царю.

Ты не оспоришь чувство это,
Тебе не справиться со мной,
Ведь я всегда страдаю летом
Сожжённой солнышком спиной.

Зато зимой хожу с соплями,
Но без заботы о спине,
И мы меняемся ролями:
Я снизу, ты верхом на мне.

Никакого нет обоснования
Новизны семейных склочных тем:
Я тебя оставил без внимания,
Ты меня оставила совсем.

Новые разучиваем роли,
Но финала не переписать:
Ты найдёшь внимательного более,
Мне тебя уже не отыскать.

Ты жила, о печалях не зная,
Но раёк потемнел в один миг:
У тебя вдруг завёлся, родная,
Сорокагодовалый мужик.

Основательный, крепкий, таёжный,
Сам себе и захватчик и страж,
Как для шпаги уютные ножны,
Как для «Фабии» новый гараж.

На каком он родился морозе
В новогоднем волшебном лесу?
Он храпит как весёлый бульдозер
И безжалостно жрёт колбасу.

Он не мажет бальзамом кудряшки
И не ищет по моде штанцы,
Но зато ловко чистит фисташки
И, не ловко, но сводит концы.

Не гламурный Ромео в лосинах,
Не наследник златого дворца.
Просто взрослый суровый мужчина,
Что немного похож на отца.

Не герой, не пророк, не мессия,
Но открылась внезапная суть:
У тебя на других аллергия,
А его бы обнять и заснуть.

И теплее покажутся зимы,
И не выпустит счастье из рук
Твой единственный, лучший, любимый
Дважды двадцатилетний супруг.

На мужика орать – резон
Ничуть не эффективный.
Смени-ка свой военный тон
На более интимный.

Кричать и требовать – легко,
Но уточним детали:
Битьём коровы молоко
Получишь ты едва ли.

Давай условим с этих пор,
Что будем между нами
Решать любой возникший спор
Постельными тонами.

Ты живёшь, себя спасая
Мантрой, вытертой до дна:
– Не ругайся, дорогая,
Выпей красного вина.

Как ботинок на резине
Ты смягчаешь жизни ход:
– Дорогая, вот мартини,
Я исправлюсь, всё пройдёт.