Анатолий Гуртовой - Свистопляска. Il giardino della pancia

Обидные, заученные фразы
От тех бездарных, чахлых дурачков,
В букетах видящих лишь вазы.

Пора уже сказать: «Довольно!»
Я засмеюсь, я промолчу.
И в мраке голосов звучала сольно
Рука, что подожгла свечу.

Смириться с грубостью свирепой?
Я просто горстка зла.
И если не безлика, то нелепа.
И если не порочна, то грязна.

Да, я признаюсь: «Как мне больно!»
Об мат ладонью застучу.
Бессвязным жестом, так, непроизвольно,
Сонно упав в объятья к палачу.

Я жить хочу и быть счастливой!
В саду цветущем спелой сливой
Висеть и удивляться солнцу,
И поглощать его лучи.

Я – дочка бога, его лаской.
Всё – от Донецка до Небраски.
Песне научиться и танцу.
Беспечный рай – вот, на ключи!

Я жить хочу и быть красивой
Бесстрашной птицей. Своей силой
И прелестью, пусть не всесущей,
Пространство неба покорю.

Я – пламя. Призрачная жрица.
Мне завтра солнце покорится,
И его мощью всемогущей
Я льдины в душах растворю.

Я жить хочу, да, жить у моря
Солёного. И с головою
Нырять в него с зарёю каждой
И каждый так встречать закат.

Я – твоя хищная русалка,
Тебя я соблазню. Не жалко
И утопить рукою влажной,
И посвятить в морской парад.

Я жить хочу, и жить без меры,
Без грани, без законов, веры,
Без тяги к мертвенному быту,
Без плача к скорбящей земле.

Да, назови меня беспутной!
Я не люблю воды пить мутной.
Мораль мертва, мораль зарыта
В утопии, в тебе, везде.

Безупречный водный простор.
Этот закат – моя мандала.
Кем заведён безупречный мотор,
Тот, что роняет о землю вода?

Море песка топит ноги во мгле,
Но глазам темноты этой мало.
Там, где сияние вторит звезде.
Той звезде, что упасть опоздала.

Руки ловят прохладные вздохи
Утра, что накатилось волной.
Света дыханье и взглядов потоки.
Звук потянулся вслед за струной.

Голос птицы. Безмолвное утро.
Синь, в которой можно летать.
Я прошепчу монотонные сутры.
Пусть небеса мне помогут им внять.

Мы никогда с ним не ругались,
Он никогда мне не хамил.
Увы, мы с холодком расстались.
Ура! Он мне уже не мил.

Назад уже он не вернётся.
Назад его я не приму.
Весна ехидно улыбнётся.
Стал проще мир, где я живу.

Спелым яблоком упало
Солнце в горизонт.
Дождь прошёл, и душно стало,
Я открою зонт

И пойду гулять по лужам,
Пуская цветы
По ветру. Пусть будет мужем
Ветер мне. Банты

Расплетутся на букетах.
Унеси их, муж!
Воздух полон сухим цветом.
Я иду средь луж.

Чёрный глянец луж,
Жемчуг фонарей.
Шаг мой неуклюж —
Так ведь веселей!
Мерзкая погода в конце февраля.
Сырость небосвода
Впитает земля.
Огни не излечат
Улицу от тьмы.
Давай зажжём свечи
В проводах зимы.

В глазах многоэтажки сонной
Пульсируют огни.
На глади звёзд и сини томной
Вышиты тонко фонари.

Скорее утро, чем луна
Здесь заигралась тюлем света.
Дымок пьянящий – тишина —
Пленит летящим к нам рассветом.

Морганье светофоров,
А улица пуста.
Мгновенья поцелуев,
Как птицы в небесах.

Касания ладоней,
Нет, поцелуи рук.
В общем дыханье тонем,
Слыша дыханья звук.

С ресниц блестящих рам оконных
Спустилась вниз роса
На травяной покров бездонный.
Какая красота…

Светает. Тёплый ветерок
Разбавил пение прохлады.
Рекою льёт электроток
По проводам вдоль балюстрады.

Там где-то солнце встало,
А здесь – лишь полутьма.
Там – пение вокзала.
Здесь – тихо, я одна.

На нас окна глядели,
Забыв про ночной сон.
Как жаль, что не запели
Два сердца в унисон.

Слезы хрусталь горячий
Расплавил серый грим.
И стыдно ей, что плачет,
Печалям дав волю своим.

Комической актрисе
К лицу грусть не идёт.
Тяжело солнце виснет,
Тянется день, как год.

От роли отойдя на шаг,
Ушла в печаль, забвенье.
Тяжёлых красок вечный враг —
Росы фиалок синих глаз… Несмелое прикосновенье…

Кровь моя будет чернилом,
Грязь земли будет бумагой.
Терпким айвовым повидлом
Я растекусь по весеннему саду.

Холодность скучного неба
Выпьет меня без остатка.
Знаю, что где бы ты ни был,
Ты в сером бархате жизни всегда будешь моею солнечной латкой.

Я вижу его нечасто,
И он меня вдохновляет.
Я вижу его нечасто,
Он видеть меня не желает.
Я вижу его нечасто,
Но он нашим встречам не рад.
Я просто его обожаю!
Это про шоколад.

Он будет хорошим отцом,
Жена его будет богиней.
Он будет красивым старцом.
Они будут вместе нагими
Бродить по густой траве рая,
За руки взяв друг друга,
Плоды с деревьев срывая,
Бродить по бескрайнему лугу.
Тонуть в бесконечной лазури,
Глазами впиваясь в небо.
Он с ней на поляне уснули —
Мои друзья – жители неба.

В последний день апреля
Убралась степь цветами.
Вдыхать нектар, не веря,
Что дышишь ты мечтами.

Идти по полю, не боясь
Землёй измазать ноги.
Собрать охапку цветов, грязь (язь! ЭТО ЯЗЬ!!)
Не видя на своей дороге.

Идти по полю босиком,
Только ногам лишь веря.
Небрежно, вслед за ветерком
В последний день апреля.

Пресной воды без края гладь
И чаек голоса.
Как им просторно здесь летать:
Небо, вода, леса.
Спокойный всплеск чистой воды
И пенье лесных трав.
Они поют на все лады,
Желаньям тайным вняв.
Чуть слышно чьи-то голоса,
Журчит лёгкий прибой,
Запах небес, воли (да, да, Павла Воли!), костра,
И мне тепло с тобой.