Евгения Панасова - Стрела цвета радуги

Выпей кровь мою, выпей всю до дна!
Я ведь знаю, как тебе этого хочется!
Я ведь знаю, что такова цена
За бессилие вечного одиночества.
Выпей кровь мою! Мне ничуть не жаль.
Ну и что, что душа не найдёт пристанища…
Я в гнилом болоте увижу рай —
Если жизнь терять, о душе думать станешь ли?
Выпей кровь мою, и прости меня.
Я-то, дура, тебя переделать думала!
Только кровь моя, что хмельней вина,
Только сердце моё, от любви безумное
Сладкой горечью напоят тебя,
Завершая то, что живая – не сделала.
Выпей кровь мою, и сгори, любя,
Став иным. Человеком став, как хотела я.

Я уходила от тебя много раз,
Закрывши двери, я бросала ключи,
Сжигала все, ждала, чтоб пепел погас,
И даже сердцу говорила: «Молчи!»
Я отключала от сети телефон,
Я проклинала и тебя, и себя,
Я знала точно: ты впервые влюблен,
И ты безумен, так безмерно любя.
И я решалась нас обоих спасти,
Я уходила, чтобы связь разорвать,
Но от тебя (и от себя?) не уйти,
И я обратно возвращалась опять.

Не осуждайте меня! Я люблю из обоих!
Кто и когда причислил любовь – к грехам?!
Вы бы узнали сначала, а мне легко ли
Ночи и душу меж ними делить пополам.

Вы так спешите судить, так легко и быстро
Кидаете грязные комья ужасных слов…
А я вам кричу, почти оглохнув от свиста:
«Вы знаете, судьи мои, что такое любовь?!»

Не врёт молва, и сердцу ты не прикажешь.
А если прикажешь – значит, ты не любил.
И мне плевать на то, что кто-нибудь скажет,
Ведь я согрета сиянием двух светил.

Ведь я их люблю! И ничуть того не скрываю.
Но бедное сердце надвое рвётся в груди.
Не осуждайте! Сама я себя осуждаю.
Их двое. Любимых. Но Богом суждён – один.

Ты не мой. Почему ж я ревную?
Почему боюсь потерять?
Почему, увидев другую —
Только рядом с тобой – не могу я
Не начать её презирать.

Почему такой резкой болью
Отзывается вдруг душа,
Если ты, говоря с другою,
Улыбнёшься ей? Оттого ли,
Что другая так хороша?..

Знаю: каждым своим поцелуем
Я пытаюсь тебя удержать.
Ты не мой. Почему ж я ревную?
Почему о тебе тоскую?
Ведь твоей не хочу я стать.

У того порога, где времени нет,
Мы остались с тобой вдвоём.
Потухшей свечи полупризрачный свет
Нас привёл в этот тихий дом,
И отсюда уйдёт лишь один из нас…
Всё уже решено… Ответь,
Почему ты теперь не отводишь глаз?
Разве этим удержишь смерть?
Не клянись. Кто знает, что впереди? —
А молчанье лучше, чем ложь…
Если я скажу тебе: «Уходи» —
Я же знаю, ты не уйдёшь…
Потому я смолчу. И закрыв глаза,
Заставлю тебя молчать.
Ничего, поверь, изменить нельзя,
И слова нелепо звучат…
А когда остынет моя ладонь,
В тишине ты уйдёшь обратно.
…А в том, что ты мой сохранишь огонь —
Не клянись.
Ты не сдержишь клятвы…

Ты прячешь глаза и зачем-то вдруг
скрываешь тело под покрывалом.
Ты не глядишь на меня.
А я нежусь, нагая, в лучах зари.
Милый, мне было так хорошо!
Я вдруг и моложе, и краше стала…
Не прячь глаза, позабудь про стыд
и о грехе мне не говори.
…А помнишь, с чего началось вчера?..
И поцелуя жар нестерпимый?
Пусть я случайно пришла к тебе, это неважно.
Ты сам решил,
Что я останусь. …Ну, не ворчи, не будь занудой.
…Ответь, любимый,
Когда ты коснулся моей груди ―
ты помнил ли о грехе, скажи?
Когда тела сливались в одно,
когда наши души в одно сливались,
Мой стон услышав ― ответь, ужель
ты помнить мог, что при свете дня
Я к мужу уйду. Ты помнил про грех,
когда мы с тобой вчера целовались?!
Глупо жалеть о том, что прекрасно.
Я ухожу. Поцелуй меня!

В жизни другой, в мире другом, давно когда-то
Мы были другие, но – ты и я – мы были женаты.
И даже сейчас вспоминаю порой, тебя обнимая,
О том, что была я твоей женой и подругой была я.
И на душе так тепло, светло, уютно, как дома.
Пусть мы другие, и мир другой, и всё по-другому,
Но только, знаешь, сквозь бред времён
судьба не менялась.
Пусть я не стала твоей женой, подругой – осталась.

Так целуют только на прощанье,
Сладкой горечи пьянящий привкус
С беспредельной нежностью мешая ―
Так целуют только на прощанье.
Мягких теплых губ прикосновенье
Удержав, сумей же уловить
Всё в одном: прощанье и прощенье
И прошение за всё простить.

Он был как солнце. Я была – как тень.
Но солнца свет любой сильнее тени,
И он шагнул ко мне – лучом весенним —
И день мой превратился в День.

Он был как солнце для земли весной,
Когда последний грязный снег растает,
И вся земля, согрета, расцветает —
Я от улыбки расцвела одной.

Он был как день. И этот день погас.
Не смею верить, что наступит новый.
Но я навеки утонуть готова
В бездонном море этих ясных глаз.

Ах, я не доживу до воскресенья,
Не дотерплю, сгорю в своем огне!
И лишь в одном я нахожу спасенье —
Я знаю: всё же ты придешь ко мне.
Придешь, обнимешь, и умру я снова —
От счастья, не заслуженного мной.
Ты скажешь мне одно лишь только слово,
Но в этом слове будет рай земной.

С тобой я, словно школьница, робею,
В глаза тебе не смею посмотреть.
Стать солнцем для тебя я не сумею,
Но я должна суметь!

А ты, едва кивнув, проходишь мимо.
Я знаю, что тебе я не нужна.
Я не могу влюбить тебя, мой милый.
Но я должна!..

Казалось мне: писатели, поэты
Придумали любовь в угоду лире;
Что сила чувств Ромео и Джульетты
Возможна лишь в художественном мире.

Могла ли я подумать, что когда―то
Всем сердцем завладеет чувство это;
Что хватит мне единственного взгляда,
Чтоб полюбить сильнее, чем Джульетта,

Что буду я сгорать, не умирая,
В огне любви, как в пламени геенны,
Взамен молитвы Имя повторяя,
Того,
Единственного во Вселенной.