Марина Макова - Галактика души

О Времени не надо говорить,
Его и так обсасывают всуе.
То рвётся, то в узлы связует судьбы
Тончайшая невидимая нить.

У Времени нет ясности границ,
Есть бесконечность мысли и движенья,
Оно сродни мелодии скольженья,
Дыханью звёзд и перелётам птиц.

Им надо жить и впитывать его,
Как дуновенье ветра, всею кожей…
И не считать года, что быстро прожил,
И не гадать: а сколько же всего?

Меня нагоняет время
Ливнями листопада.
Давно я уже не в теме
Капели звенящего сада.
Месяц над головою
Звёздный придвинул полог,
Зреет под бахромою
Колкий его осколок.
Я вырываюсь часто
Из знобких кварталов ночи,
Когда за окном лучатся
Тайны грядущих пророчеств.
Живу, упиваясь неверьем,
Лишь практике доверяя.
И надо мною время
Звёзды свои теряет.

Нас с пеленок учили бороться,
Знали мы, что не дремлет враг,
Корни нашего первородства
Прорастали в победный шаг.
И не ведали мы, не вникали,
Что за время над нами кружит.
Нас идеями загоняли
В тупики и провалы души.
И пошли мы по тем провалам,
Исчезая в них ни за грош,
Сколько сверстников там пропало,
Днем с огнем их сейчас не найдешь.
Среди каменных лбов и стенок
Мы искали выход, исход.
Кто устои взрезал, кто вены,
Но мы двигались все ж вперед.
И без трепета, без волненья
Расписали в газетах итог,
Чтоб потерянным поколением
Обозвать всех нас оптом в срок.

Миг, рожденный бурлящим веком
Средь неоновых злых огней,
Повсеместно страдает бегом
Ускользающих в вечность дней.
Лики судеб живой гравюрой
В биоритмы врастают Земли.
Я рисую свой Век с натуры,
Он позирует за рубли.

Любопытная персона, вроде даже не ворона,
Отчего с таким презреньем на весь мир с верхов глядишь?
И скрипучим диким криком, комментатором великим,
Ты меня сопровождаешь то с ветвей, то с дачных крыш.
Я, конечно, не летаю, и моя бескрыла стая,
Хотя день бывает разный и порой огреет так,
Что летишь как в пируэте – в нашей жизни как в балете:
То растяжка мелковата, то в шпагат впадает шаг.
Предостаточно примеров для летательных маневров,
И у каждого, я знаю, был когда-нибудь полёт.
Нужно крыльям больше веры, взлёт осилит только первый,
Кто стремительно и гордо все преграды лбом пробьёт.
Ну а ты, шальная птичка, вероятно, истеричка,
Раздражает, видно, очень, что является людьми…
Да, средь нас, скажу я лично, не все выглядят прилично,
Слишком жизнь неоднозначна, потому что «се ля ви».

Птица вещая с неба пала,
Широко развернув крыла.
Серебристую дрожь краснотала
Вековая покрыла мгла.
Просыпалась заря-заряница,
Окровавленный мерила плащ,
Опрокинув на сонные лица
Горе-горькое неудач.
Что за вороги землю терзают?!
Распродажа ликует окрест…
Сквозь безумство вороньей стаи
Не пробиться тебе, благовест.
Над Россией не стало сини…
На равнинах и между гор
Столько нищих, убогих, сирых
Заливают обидой взор.
Ты не веришь уже предсказаниям,
Моя бедная, славная Русь.
Сквозь пожары пылающих зданий
Видеть будущее не берусь.

Мой век – чертополох!
Он врос в святую землю,
Как истинный сорняк,
Нарушив благодать!
Мой век – чертополох,
Но я его приемлю
С психушкой и тюрьмой,
С умением страдать.
Мой век – чертополох,
Бедою переполнен,
Он болен воровством,
Оболган навсегда.
Жестокий, как пигмей,
Он бродит в стенах комнат,
Где в рамочках висят убитые года.
Век славных, добрых дел,
Которым счет неведом,
В который раз спеша возводит
Пьедестал
Там, где упали в грязь
Свершенья и победы,
Что прежде второпях
В историю вписал.
Мой век – чертополох,
Он сам себя линчует,
Он сам себя творит,
Но скоро хлопнет дверь,
И он, наверно, стыд своей кончины чует
И мечется в тоске,
Затравленный, как зверь.

Переполненные автобусы,
Передавленная толпа.
Нас качают на маленьком глобусе
Время, музыка и борьба.
Под ногами Земля, как в вальсе…
Ты за стойку руками схватись.
Может, это шофёр причастен,
Что мы часто падаем вниз?

Идёт к концу мой золочёный век,
Мой век, пропахший потом и бензином,
Предательством, что судьбы развозило
По лагерям и под могильный снег.
Мой век трибун, красноречивых слов,
Наветов, сплетен, клеветы и мести.
Не верю, что, возможно, есть предместье,
Где веку не предъявлено счетов.
Где тишина и божья благодать,
Нет пострадавших или обличённых,
Где целы речка и земля, и кроны
И мыслимо о будущем мечтать.

Здесь мира нет.
Иди в духовный скит!
Живи средь стен, где древние иконы
В ночной тиши с возможностью антенн
Со всей Руси улавливают стоны.
Что нужно человеку по судьбе:
Дорога или лики безучастья?
Какой талант вы заперли в себе,
Искатели несбывшегося счастья?
Твоя тоска плывёт издалека,
На воле средь людей возводит стены.
Душа срывает небо с потолка,
Крушит замки и требует измены
Своей судьбы. Но люди в мире злы,
К своим сооруженьям равнодушны,
Они взрывают стены и углы
И в тупики заталкивают души.

Новый год – восемнадцатый – грохотом мир сотрясает!
Разноцветные сполохи режут небесную твердь!
Дикий вопль восторга полночной ликующей стаи
К первобытному детству с кострами восходит на треть.
Я опять торможу, спотыкаясь о судьбы и лица,
И накатом спускаются прямо мне в душу снега.
Есть возможность застрять в суете, а потом раствориться,
Но сакральная жертва – кому она здесь дорога.
Мы легко расстаёмся с ушедшего года мечтами,
Отряхнувши с себя всё, что кануло в бездну сейчас.
Изменяем с грядущим, ведь минувший год – уже память.
Ну а то, что исчезло, нас вряд ли когда-то предаст.
Подари мне удачу, вселенский разбуженный ветер.
Этой ночью волшебные силы безумно сильны.
И меж звёзд ритуальных горят наши души, как свечи,
Очищая себя от грядущей и прошлой вины.

Значит, снова ВОЙНА на потеху великому братству…
Над татами опять вихри бурь, лязги молний и ор!
В своих мелких страстишках не может народ разобраться.
Триедин наш судья, адвокат он и плюс прокурор.
Оскорбленья летят, сотрясая проклятьями воздух…
Грязь, потоком скользя, брызги склизкие метит в зевак.
И звучат словеса из-под лат, громыхающих грозно,
Вознося весь абсурд до вершины с названьем Пустяк.
А вершина, она словно Колосс на глиняных ножках,
Ей не выдержать груз самомнения, хамства и зла,
Да к тому же когда всё так щедро удобрено ложью…
И покроет ристалище многовековая мгла.
Было ясно всегда то, что критику мало кто любит,
И встречают её как угрозу для жизни своей,
Собирают полки на защиту «несчастные» люди
И вступают в войну против, в общем-то, добрых идей.
Бойся, критик, толпы, понасыпав словесные камни
На идеи твои, тебя лихо смешают с дерьмом.
Не печалься, мыслитель, ты руку побитую дай мне
И подальше от лобного места давай отойдём.