Татьяна Батурина - Сладчайшие дни бытия

Душа-хозяйка недоумевает,
Нанизывая яблоки на нить
Познанья: знанье только надмевает,
Любовь одна способница творить!
В её садах, хранящих время óно,
И ныне зреет праздничная весть,
Как яблоко с повадками бутона,
Готовое и осенью расцвесть!

Вам не хватает сада, милый друг,
Аллей прозрачных, лёгких сожалений
О днях младых, о церемонной лени
Знакомцев, наезжающих не вдруг.

Кипмя кипел, бывало, самовар,
Текли чаи, цвели воспоминанья,
А сад, как умудренный антиквар,
Сбирал златых минут благоуханья.

Вы помните ту маленькую брошь,
Ту розу, ту сердечную усладу,
Порхающую бабочкой по саду?
Она ведь не пропала ни за грош.

Она ещё в саду, ещё жива
Средь прочих драгоценностей былого –
Иного и не надобно предлога,
Чтоб заглянуть сюда хоть одновá.

Хотите грёзу, полную шабли?
Лоза в поре, как в солнечной повити,
А вот, взгляните, яблоко любви!
Ах, милый друг, помилуйте, не рвите…

Завьёт и развяжет листву паутина,
И перст грозовой застучит –
Застонет берёза, заплачет рябина,
А ясень смиренно смолчит.

Как инок, снискавший с небес благостыни –
Всетьму вековую разъять…
Кому-то ведь надо на дрéвлей равнине
Смиреньем державным сиять.

Тихая станция, пение
Русо-ржаных петухов,
Древле-родное сопение
Тётушкиных пирогов…

Роза – к морозу, акация
Исстари к станции льнёт –
Жаль, не моя это станция,
Радужка слёзных тенёт…

Исстари русские проводы
Чтимы родимостью встреч:
Хватит и хмеля, и солода,
И медосбористых греч!

Диво ль, что сладостным ладаном
Льётся с Небесных верхов
Шелест стиховны, угаданной
В шелесте детских стихов?..

Видно, моя это станция,
Коль, не погинув едва,
Наша соборная нация
Родиной малой жива!

И знойно, и холодно сразу,
И осень читает с листа,
Что высокородному глазу
Блаженно близка нищета.

По воле, по дикому полю
Идут, не щадя живота,
И вещие листья юдоли
Листают наивно, спроста…

Ау!
Весна гремит ключами,
Вскрывая льдяные замки,
И бирюзовыми свечами
Сияют первые ростки.

И следом влюбчивые лозы
Сплетают старенький сюжет,
А там и трепетные розы
Готовы выглянуть на свет.

И вдруг – цыганские подолы
Метут осеннюю листву!
И – «…нивы сжаты, рощи голы»,
Пора и зимнему холсту

Ниспасть на зябнущее поле,
Всем ваньку снежного валять,
А мне при свечке, при неволе
Прелестны письма замышлять…

Когда душа нечаянно несчастна,
Я еду через весь родимый град
В чужом саду читать Экклезиаста –
Се не мудрей, чем свой лелеять сад.

Но прав мудрец, что и труды, и страсти –
Томленье духа, суета сует,
И всё в миру у времени во власти,
И, словно детства, сада больше нет.

Не зря по саду в приступе поганства
Прошлась чужая смрадная кирза…
Отцовский сад, наивное богатство!
Три яблони, две вишни и лоза.

И неужель не будет и помина
В грядущем обо всех земных садах?
Проходит образ видимого мира,
Уже теперь он ветрен, словно прах.

Как девушка, утратившая девство,
Я навсегда проплакала глаза…
Отцовский сад, прощёное наследство!
Три яблони, две вишни и лоза.