Михаил Зайцев - И радости, и печали. Книга 1

Ты улыбчива, как осень
На приступке к октябрю.
И люблю тебя я очень.
Очень-очень, говорю.

Смотрящий в озеро лесное,
Я вижу лес, растущий вниз.
Поляну. Поле овсяное.
Деревьев зубчатый карниз.

И солнце, блещущее ясно.
Себя, смотрящего со дна…
Там всё волшебно! Всё прекрасно!
Там жизни нет. Вся здесь она!

Сижу на пне. Гляжу на лес.
Душою отдыхаю.
И рядышком со мною бес
Сидит на пне. Вздыхает.

Всё б ничего, но этот чёрт,
Пристроившийся с краю,
О чём вздыхает он, о чём?
– Душою отдыхаю.

Зимняя дорога.
Снежная печаль.
В пригоршне у Бога
Домик мой и даль.

Вечер. Поле. Сани.
В полушубке – я.
Да по-над кустами
Вьюга, как змея.

Мчатся, мчатся кони,
Искры из-под ног.
Тише! – вдруг ладони
Размежует Бог.

Надо ведь и Богу
Да из-под руки
Глянуть на дорогу —
Чьи там огоньки?

Печалью полнится душа…
Костра стихающее пламя,
Как наземь брошенное знамя,
Свернулось возле шалаша;
Потрескивая и шурша,
Впадает в лёгкое бессилье,
Но, растекаясь не спеша,
Уже равно небесной сини,
Уже равно тебе, душа!

Гляну в небо – звёзды далеко
Ласточками кружат над овражком.
Погляжу в колодец – молоко
Чтоб не расплескать, я стану фляжку
За верёвку с глубины тянуть,
Осторожно: вдруг да расплеснётся.
…Ласточек бы только не вспугнуть
В гнёздышке во глубине колодца.

А мир предельно прост.
Душе близки родные
Стада небесных звёзд,
В полях – стада земные.

Вечерний свет потух.
По медленному склону
Ведёт стада пастух
К открытому загону.

В ночи стада лежат.
Сны видят расписные.
Все вперемешку спят —
Небесные, земные.

…И когда посох и следом суму
Бросил на землю, пред очи
Ангел Господен явился ему,
Стал поучать и пророчить:
«Гнев твой напрасен! Вставай и иди
С верной своей сумою
И посошком, но не обгони
Числа и знак над судьбою».
Встал и пошёл. И поныне идёт
По бездорожью, по звёздам…
И, вычисляя, никак не поймёт:
Рано он вышел иль поздно?

Хмуримся. Спорим. Жуём
С маслом и солью картошку.
Суетно в мире сём
Жить не понарошку.

Утречком выйду в степь.
Солнцу кивну, как другу.
Жизнь – это хрупкая цепь,
Водящая нас по кругу.

Только и счастье ведь
Длить в суете мгновенье,
И на огонь глядеть,
И добавлять поленья.

Осень. Плещется поляна
Лёгким лиственным огнём.
В чистом облаке тумана
Мы по ягоды идём.

Ежевичная прохлада
И душиста, и ясна.
Ягоду срываешь. Рада.
Улыбнулась. Вновь грустна.

Этот былинный цветок,
Он потому и былинный,
Что его жизни срок
Длинный-предлинный.

Греет своим теплом
Всех проходящих,
В будущем и былом
Счастья не находящих.

Помыслами высок,
Всех принимает.
Даже что сам одинок,
Он понимает…

Потемнеет, вздрогнет озерко,
С глубины песчинки поднимая.
За селом, далёко-далеко,
Громыхнёт; горячая, сухая
Пробежит по озеру волна
Воздуха; порывисто поморщит
Гладь, и отражённая сосна
Расплывётся, разрастётся рощей.

Аки посуху, у мира на виду,
Я по этой рощице иду.

Дождь пошёл, разлились реки,
Ветер взвился вдалеке, —
Позабыв о человеке,
Смыли домик на песке.

Он построил дом на камне.
Реки – точат, дождь – дробит,
Ветер дом обжал руками —
С корнем вырвет! – Дом стоит!

…Человек живёт добротно.
Но нахлынет вдруг! В тоске
Он выходит за ворота
И – рисует на песке…

Вода просыпалась с небес
Живительной прохладой.
В лучах вечерних блещут лес
И крынки над оградой.

Чиста, свежа и молода
Вся жизнь земная стала.
Всего упала-то вода,
Но ведь с небес упала!

На листке, боясь сорваться
В травно-пряную копну,
Три дождинки суетятся
И – сливаются в одну.
И она, помедлив грустно,
По листку скатилась вмиг…
Кап! – По шее быстро, шустро,
Прямо мне за воротник!

Вечер. Сумерки. Луна,
Словно девица, бледна,
Без любви и ласки
Строит миру глазки.

Миру сёл и деревень,
Городов, заимок…
А сама бросает тень,
Как платок на снимок.

Пить колодезную воду,
Слушать трав и листьев речь.
И небесную свободу
В сердце радостном стеречь.

Жить в лесу в простой избушке,
Ни о чём не горевать.
Утром ранним на опушке
Ягоду в лукошко рвать.

На закат смотреть, дорогу,
На ручья живую нить.
И учиться понемногу
И читать, и говорить.

Скирды сена. Звёзды. Тишь.
Сплю на сене. Шорох. Стрёкот.
Вдруг мелькнёт ночная мышь
И крылом заденет локоть.

На неё махну рукой.
А во сне замечу: важен,
Пан-туман, пройдя рекой,
У скирды притихнул стражем.

И уснул, неверный, ведь,
Проморгав совсем некстати
Звёзд небесных круговерть,
Словно буковок в печати!

Воля! Счастье! Меж землёй
И далёкими звездами
В дымке сине-голубой
Сплю с открытыми глазами!

Вода пропитала тяжёлую землю.
Иду по умытой водою траве.
Душой принимаю и сердцем приемлю
Спокойно струящийся дождь в синеве.

…Шагаю по лесу тропинкою зыбкой —
Усеяны каплями ветка и лист…
Проявится солнце – ответно с улыбкой
По солнышку в капельке каждой блестит.

Предрассветной ранью
Возле шалаша
Кружит над геранью
Чистая душа.

Чище вздоха мяты,
Трелей соловья…
– Чья ты будешь? Чья ты?
– Всё ещё твоя!