Михаил Зайцев - И радости, и печали. Книга 1

Вся-то жизнь на ладони моя!
И другой мне, поверьте, не надо.
И ласкаются всплески огня.
И ладошка ласканию рада.

И обнёс он участок оградой,
И лозой засадил. Ожидал
Благородных кистей винограда —
Дику ягоду в скорби собрал.

Сгорбясь, долго сидел над корзиной.
Жизнь свою вспоминал не спеша.
И была она длинной-предлинной,
Несуразна, а всё ж хороша!

Искушали и ангел и дьявол.
И, казалось бы, всё повидал,
Но вот этих бессмысленных ягод
Слаще он никогда не едал!

Сизый дым над пашней.
Полночь. Холодок.
Будто день вчерашний,
Пробежал сурок.

И земля, и небо,
И ночная дрожь
Окунулись в небыль —
Только грустно всё ж.

И туман по полю,
Звёзд полночных даль
Высоки любовью,
Но в душе – печаль.

В чистом Божьем взоре
Участь, добрый свет,
Но на сердце – горе.
Нету мамы. Нет.

На этом пиршестве земном
Прошу я Бога об одном:
Пусть будет маленькое – малым,
Большое, круглое – большим.
И если мы подчас грешим,
Предавшись ветряным забавам,
Не осерчай, помилуй нас.
Земной одушевлённый час
Недолог. Докучать тебя
Мы не попросим даже дня
Сверх нам отпущенных. Любя
Тебя, мой Бог, мы все уйдём
Поодиночке, но – вдвоём.

Ветрено ли, сухо,
Падает ли снег,
Во дворе старуха
Смотрит людям вслед.
Просит хлеба крошку:
«Ради Христа!»
Тянет к ним ладошку —
Вновь ладонь пуста.
И народ упрямо
Искривляет путь —
Словно это яма,
Не старуха тут.
Вот и стала лишней,
Крайней у угла.
Разве объяснишь им:
Дочка умерла.
«Хоть бы кто немножко!» —
Так невесела,
Смотрит из окошка
Внученька мала.

Подморозило тропинки.
Лёд пристукну каблуком —
Светлым звоном без запинки
Вспыхнет эхо над леском!

Маленький, у важных сосен
Не свожу с тропинки глаз.
И меня златая осень
Провожает в первый класс.

Ветер торопит меня,
Мгла подступившая манит —
Плавно плывёт ладья
В срок свой с Хароном в тумане.

Что ж, похлебали щей —
Время пришло поститься.
Это в порядке вещей —
К вечности лбом прислониться.

Занесено весло
Мрачным Хароном в привете…
Господи, как же светло
Было на э…том свете!

Стропа натянется упруго —
И мигом небо и земля
Рванутся с места друг от друга
С оглядкой в разные края!

Волну упругую срезаю.
Смеюсь и радуюсь взахлёб.
…С разгона – в облако влетаю?
…С разлёта – падаю в сугроб?

Травы высокие, реки глубокие,
Горы, леса, небеса…
Ну а над ними и мной ясноокие,
Светятся Божьи глаза.

За руки взявшись, шагать бы нам вместе
К счастью, но всех впереди
Дьявол летит со зловещею вестью,
С чёрной дырою в груди.

Видно, мы всё ж меж собой не сыскали
Лада, согласья, любви,
Если беда в откровенном оскале
Когти взметнула свои.

– Как легки твои крылья, небесная птица!
Как послушен тебе говорливый простор.
Не забудь и меня, дай с тобой насладиться
Высотою, подняться до сумрачных гор.

…Что ж ты низко летишь,
неразумная птаха!
Обессилела, стала тяжёлой, как шлем?
Или струсила?
– Нет, пролетаю без страха!
Но боюсь от земли,
от гнезда оторваться совсем!

…Вот и вечер. Потемнели дали,
И деревья двинулись с бугра.
Хмурые, столпились у костра,
Будто человека не видали.

Не заметил, как замолкла птица,
Но, надвинув кепку до бровей,
Чувствовал, что птичий взгляд струится
Настороженный из-за ветвей.

…Вот и утро! Посветлели дали.
И дорога вышла из тени.
Листья с ребятнёй залепетали.
Засверкали лысинами пни.

И смеялась речка, и журчала.
Пела птица в солнечном лесу.
Короб счастья мне наобещала!
Как его до дому донесу?!

Тишина. Равнина.
В сердце – непокой.
Никого не видно
В дымке за рекой.
Приуныли ели
Возле мшистых пней.
Гнёзда опустели.
Ветерок с полей
Песенку доносит —
Напевает мать,
Счастья детям просит —
Слов не разобрать…

За ручьём бежит ручей,
Тараторят, споря,
Кто из них светлей, ловчей,
Кто – любимец моря.

А за ними я бегу,
Повторяю им же:
«Всё понять я не могу,
Кто из вас мне ближе?!»

А за мной бежит любовь,
Эхом-смехом льётся:
«Мне-то люб из вас любой!» —
И – опять смеётся.

И плеск воды речной
Понятен мне, как слово
Из книжки записной
Далёкого былого.

И новая волна,
Как новая страница,
Напомнит имена —
Родные сердцу лица!

Но вдруг она замрёт
И гладь засеребрится —
Природа запоёт!
Твоё лицо – сквозь лица!

Вьётся вдоль дороги
Тропка, словно жгут.
И по тропке ноги
Радостно идут.

Хоть она длиннее
Большака-пути,
Но по ней милее
Ноженькам идти.

Светает. Я из-под навеса
Гляжу на запад и восток.
Край солнца вскинулся над лесом,
Как петушиный гребешок.

И мама с папой вдоль деревьев
Идут неспешно без следа
Всё дальше, дальше от деревни,
И исчезают навсегда.

Осень, осень
Между сосен,
Словно жёлтый дым, клубится,
Грибникам смущает лица.

Только сосны,
Словно сёстры,
Зеленят вокруг бугры,
И их косы, словно косы,
Так игольчато остры.

Но поднимешь эти косы,
И ужалят в руку осы.
Вскрикнешь, ахнешь, как ребёнок:
– Вот где спрятался опёнок!

Те, летуче-расписные
Поднебесные слова,
Для тебя они – живые?
Ты для этих слов – жива?

…Губы жаркие, хмельные
Тайно прячешь в кружева.
Шепчешь радостно-земные
И бессмертные слова!