Елена-Есфирь - Самсон и Далила. Поэтические переводы Библии

Оригинал и подстрочник А. Шаракшане:

In faith, I do not love thee with mine eyes,
For they in thee a thousand errors note,
But ’tis my heart that loves what they despise,
Who in despite of view is pleased to dote.
Nor are mine ears with thy tongue’s tune
delighted,
Nor tender feeling to base touches prone,
Nor taste, nor smell, desire to be invited
To any sensual feast with thee alone;
But my five wits nor my five senses can
Dissuade one foolish heart from serving thee,
Who leaves unswayed the likeness of a man,
Thy proud heart’s slave and vassal wretch to
be.
Only my plague thus far I count my gain,
That she that makes me sin awards me pain.

По 132-му сонету Шекспира.

Люблю я бархат чёрных глаз,
в них вижу сожаление,
за то что сердце жаждет ласк,
но мучает пренебрежением.

Очаровательно черны
они как будто в трауре,
похоронив былые дни,
как ночью небо в зареве.

С рассветом алая заря
забрезжит с серого восхода.
Как две свечи у алтаря
Они согреют в непогоду.

Оденься в темноту ночей
и в милость сострадания!
Ведь ты ничья и я ничей,
а без тебя страдания.

Оригинал и подстрочник А. Шаракшане

Thine eyes I love, and they, as pitying me,
Knowing thy heart torments me with disdain,
Have put on black, and loving mourners be,
Looking with pretty ruth upon my pain.
And truly not the morning sun of heaven
Better becomes the grey cheeks of the east,
Nor that full star that ushers in the even
Doth half that glory to the sober west,
As those two mourning eyes become thy face.
O let it then as well beseem thy heart
To mourn for me, since mourning doth thee
grace,
And suit thy pity like in every part.
Then will I swear beauty herself is black,
And all they foul that thy complexion lack.

По 128-му сонету Шекспира.

Как часто, когда музыка играет,
И тает сердце, – ублажаю слух.
А пальчики, то стайка птиц порхает,
Благословением охватывая дух.

Я клавишам завидовал проворным,
Что целовали нежную ладонь,
Питаясь ароматом благотворным,
А по губам моим бежал огонь.

О, если б мог, местами поменялся,
Прикосновений жаждущий твоих,
И ненасытной страсти весь отдался,
Блаженство – лобызать, лаская их.

Но не посмею их лишить я счастья,
Ты мне отдай уста для сладострастия.

Оригинал и подстрочник А. Шаракшане

How oft, when thou, my music, music play’st,
Upon that blessed wood whose motion sounds
With thy sweet fingers, when thou gently
sway’st
The wiry concord that mine ear confounds,
Do I envy those jacks that nimble leap
To kiss the tender inward of thy hand,
Whilst my poor lips, which should that harvest
reap,
At the wood’s boldness by thee blushing stand!
To be so tickled, they would change their state
And situation with those dancing chips,
O’er whom thy fingers walk with gentle gait,
Making dead wood more blest than living lips.
Since saucy jacks so happy are in this,
Give them thy fingers, me thy lips to kiss.

По 152-му сонету Шекспира, по-сути прощаясь со
Смуглой Леди

В любви к тебе, ты знаешь, я отступник,
Но дважды ты отступница сама.
Но я с тобою стал клятвопреступник,
И от тебя почти сошёл с ума.

Ты разорвав супружескую верность,
Питаешь в сердце новую любовь!
Куда же мне отвергнутому деться,
Где обрести пристанище и кров?

Тобой я, ненавидимый стократно,
Раз двадцать свои клятвы нарушал,
Себя питал обманом многократно,
Себе, что ты святая я внушал!

Но я давно в тебя утратил веру,
Доверие в сердечной доброте,
Я потерял достоинство и меру,
И пребывал в духовной слепоте.

Глазам мои приказывал я верить,
Что ты светла, как ангел неземной.
Я продолжал лишь лгать и лицемерить,
Лишь потому что ты была со мной.

Оригинал и подстрочник А. Шаракшане:

In loving thee thou know’st I am forsworn,
But thou art twice forsworn, to me love
swearing:
In act thy bed-vow broke, and new faith torn
In vowing new hate after new love bearing.
But why of two oaths’ breach do I accuse thee,
When I break twenty? I am perjured most,
For all my vows are oaths but to misuse thee,
And all my honest faith in thee is lost,
For I have sworn deep oaths of thy deep
kindness,
Oaths of thy love, thy truth, thy constancy,
And to enlighten thee gave eyes to blindness,
Or made them swear against the thing they see:
For I have sworn thee fair: more perjured eye,
To swear against the truth so foul a lie.

У меня есть внученька —
То подарок Божий
Внученька-голубонька.
И молиться может.
На коленочки встает,
Аминь! – тихо скажет
Верю: только подрастет —
Про Христа расскажет.

перевод автора Наталья Су с украинского
http://www.stihi.ru/2016/03/19/12230

Я твой грех и твои мучения
Умерла и воскресла вновь.
Не забудешь ко мне влечение —
Я вражда, и твоя любовь.

Я бессилие и вдохновение
Горький яд и медовый нектар,
Распри вечные, миг сожаления,
И бездарность и неба дар.

Сад роскошный или бесплодный,
Летним зноем – глоток воды,
День грядущий, снег прошлогодний,
Шаг до счастья и пол до беды.

Я же встреча и я – разлука,
Чудо мужества и дикий страх,
Бесконечно сладчайшая… мука,
И нежданно блаженство в слезах!

Я твiй грiх i твоя покута
Ольга Глапшун

Я твій гріх і твоя покута.
Я померла й воскресла знов.
Не згадати мене й не забут
Я ненависть твоя і любов.

Я безволля твоє і натхнення,
Гіркий трунок й медовий нектар,
Вічні чвари і мить прощення,
Безталання й небесний дар.

Я пустеля і сад розкішний,
Літня спрага й ковток води,
День майбутній і сніг торішній,
Крок до щастя і крок до бід

Я і зустріч палка, і розлука,
Диво мужності й ниций страх,
Безкiнечна солодка мука
Й несподівана радість в сльозах

Твоя любовь, как сад заветный,
Что расцветает раннею весной
И цветом усмехнется искрометным,
С высот небесных летнею порой.

Ещё она – как солнце красное,
Своё тепло несущее вокруг,
Вдыхает радость в сердце грустное,
И освещает благостью мой дух.

И освежая нежностью рассветной,
Явилась в росах утренних – судьбе.
Ты силою великою и светлой
Нас подкрепляешь в жизненной борьбе.

Как радуга взошла ты надо мною
Небесно-неземная – так чиста!
И есть ли тебя краше под луною,
Чем благодать с Голгофского креста?!

поэтический перевод
http://www.stihi.ru/2017/01/20/10406
Твоя любов Лидия Елена

Весь обвитый прозрачным туманом,
Протянулся как жизнь небосвод,
Вышел тихим он щебетом ранним
Надвечерьем крылатым взойдет.

Мир, очерченный чистой тропинкой,
Чтобы кодексом тщетных забот
Не забыть молодую травинку
Средь пустыни житейских невзгод.