Ирина Коробейникова - Русская душа. Поэзия

Ты придёшь, когда солнце проснётся,
Заискрится на травах роса,
Когда светом лучистым польётся
Горизонта вдали полоса…

Ты придёшь, когда ласковым звоном
Пенье птиц отзовётся в полях,
И заплачут размеренным стоном
У реки старики-тополя…

Ты придёшь, когда тихой молитвой
Разольётся серебряный дождь,
Утомлённые вечною битвой
Будут спорить опять день и ночь…

Ты придёшь, когда сердце забьётся,
Боль разлуки не в силах унять,
Ты придёшь, и тебе улыбнётся
Постаревшая в горестях мать…

Эта осень, дождями промокшая,
Бороздит мой запутанный след,
С каждым шагом я падаю в прошлое,
Из которого выхода нет.
И под ноги листва – покаяние,
Засыпает угрюмость дорог,
Как знамение, чье-то послание,
Как мелодия, где-то меж строк…
Вот и бродим с заплаканной осенью:
За версту никого не видать,
Только пёс. Может, с нами попросится? —
Тогда было бы с кем умирать…

Вернуться бы в детство с черешневым садом,
Где папа с уловом и удочкой рядом,
Где мама стирает белье, напевая,
И бабушка в светлом еще молодая…
Где детские сказки с Иваном да Марьей,
Где домик и речка, и деда не старый…
Где в комнатах пахнет вареньем и сдобой,
Где каждый по-своему чуткий и добрый…
Приснилось мне детство с черешневым садом:
Я знаю, оно где-то бегает рядом…

Там забор с деревянной калиткой,
Там черешня цвела по весне,
И с рассветом волшебною ниткой
Шил туман мне узоры в окне.
Я смотрела из отчего дома,
Я мечтала, как будет потом,
И бежала тропинкой знакомой
За батоном в седьмой гастроном,
А в речушке, что за огородом:
Мы с друзьями ловили плотву…
Я вернусь, обещаю, в тот город —
Своё детство опять проживу…

Такая тишь, что воздух стынет,
Дорога кажется грустней.
Остановлюсь – бескрайней синью
Плывут проталины полей.

Вздохну – увижу небо рядом,
Шагну – и эхо задрожит.
И то ли к раю, то ли к аду
Идет несбывшаяся жизнь.

В апреле, когда задавалась погода
Мой дед, запрягая гнедого коня,
Брал в руки соху, и вздыхая: «Ну, с Богом!»
Пахать огороды с утра начинал.
Земля распадалась большими комками,
Конь фыркал, бежала по небу заря,
Я землю брала и сжимала руками,
А дед, как увидит, ругался: «Нельзя!».
Мне от роду было всего-то семь вёсен,
Пальтишко на вырост и платье в горох.
Я мерила дедову позднюю осень
Размером своих неуклюжих шагов.
И он за сохою о Родине пел мне,
О маме, картинках в моём букваре,
Дороге проселочной, поле весеннем,
Соседях-товарищах в нашем дворе…
Бабуля в обед молоко приносила,
Мне вкуса его не забыть ни за что!
Наверно, оттуда рождалась Россия
Для маленькой девочки в красном пальто…

У этого старого дома
Крыльцо покосилось давно,
И ветер безжалостно стонет,
Врываясь небрежно в окно…
Ступени как дряхлые бабы,
Кряхтят, замирая едва,
И жмется на лавочке дряблой
Котенок, слегка диковат…
Я здесь не бывала лет двадцать —
У дома, где детство мое,
Казалось, готово остаться
На жизнь, или дольше нее…
А годы катились по тропкам,
Удача была коротка:
То весла ломались у лодки,
То льдом покрывалась река…
Но я добралась до начала,
Мне восемь. И бабушка здесь:
«Вставай, петухи прокричали,
Погодка хорошая днесь…».

Пьёт, бьёт, орё-ё-ё-т! —
У соседки муж пьяница горький.
Мать ругает его: «Идиот!»
Дочь его обзывает: «Урод!»,
А отцу тридцать с хвостиком только…

Шум, гам напролё-ё-ё-т! -
День и ночь постоянна картина.
Так мужик сейчас русский живёт,
По стаканам себя продаёт,
В искушении нет середины…

Бьёт, бьёт, полё-ё-ё-т! —
Это звон с колоколенки слышен…
Нищий жмётся с утра у ворот,
А деревня к обедне идёт —
К Богу ближе…

У остановки за Горздравом,
Где солнце меж домов ясней,
На корточках в пальто дырявом
Мужчина кормит голубей.
В его руках краюха хлеба,
И крошит, крошит на асфальт:
Как снег с полуденного неба
Сквозь пальцы перышки летят.
И «гули-гули, гули-гули», —
С улыбкой шепчет воркочам,
Вот раз! – И мигом встрепенулись,
Еще! – И на его плечах!
У остановки за Горздравом,
В пальто изношенном, дырявом
Как ангелов среди людей
Прохожий кормит голубей…

Бессилием томима, просыпаюсь.
Влекомая разверзнувшейся тьмой,
Легко и невесомо поднимаюсь
Над комнатой, над небом, над собой…
И вижу в этом сумраке дремучем
Другие очертания миров,
Где проступают в воздухе колючем
Мне образы невысказанных слов.
И я не сплю. И теплится желанье
До дна испить нахлынувшую тьму,
Чтобы в словах увидеть мирозданье,
Неведомое сердцу и уму.

О, сколько гениев, поэтов
Рождала русская земля!
В чём духа русского секреты?
В чём тайна кроется сия?
Понять не в силах ум пытливый
Простой загадочной души!
В ней тихий стон плакучей ивы,
Медведя рык в лесной глуши.
В ней сила крепкая дубравы
И широта степей, полей,
В ней кроткий нрав берёзки-павы
И крик прощальный журавлей!
В ней мудрость гор, стеной стоящих,
В ней вольные ветра кружат,
В ней аромат лугов пьянящий…
Всё это – русская душа!

Севастополь. Крымская война
Кружит смерчем в море и на суше
Под смертельный грохот сотен пушек,
Словно в мир явился Сатана.
Держит оборону славный град.
Беспощадный натиск чужеземцев
Устремлён в единственную дверцу —
Через бухту к Крымским берегам.
Стройной цепью по волнам идёт
Англии и Франции армада.
Наши корабли им не преграда,
Во сто крат мощнее вражий флот.
Корабли свои «пустить на дно»,
Ими преградить врагам фарватер,
«Бросить» моряков на баррикады —
С болью в сердце было решено.
Корабли, герои-корабли!
Отдавая долг и жизнь Отчизне,
Подставляют грудь свою под выстрел,
Чтоб враги фарватер не прошли.
Разорвал ночную тишину
Грохот пушек… и герои гордо
Под смертельный марш стальных аккордов,
Мачты накренив, пошли ко дну…
Лёг рядами Черноморский флот,
Но восстал подводною преградой,
Вражескую мощную армаду,
Прочь поправ от городских ворот!
–
Высится гранитная скала —
Памятник средь пенного прибоя,
Затонувшим кораблям-героям,
Под защитой грозного орла.