Александр Кованов - Завтра будет!

Хватают цепко, словно сами
не видят нас при свете дня.
И за собой влекут лесами
окрест веригами звеня.

И, спотыкаясь и корячась
при свете утренней зари,
нас проклинают за незрячесть
живой души поводыри.

Незапятнанным это осталось —
запах хлеба и вкус молока,
от трудов деревенских усталость
и в забоке старушка-река.

Незапятнано синее небо
и телёнок, берущий из рук
корку свежего белого хлеба…
И надёжный, проверенный друг,

тот, что рядом живёт, по соседству
и зовёт меня в светлую даль.
Незапятнана память о детстве,
не вернуться в которое…
Жаль…

Шли эшелоны на восток…
Полста восьмая
гнала туда людской поток
в начале мая.

Конвою просто наплевать,
что день Победы.
Везли Россию убивать…
…Никто не ведал,

когда закончится моток
колючки ржавой.
Везли Россию на восток
вершить расправу.

Навстречу Солнцу… Жить бы… Эх!
Да не придётся.
В полста-восьмой тяжёлый грех
на всех найдётся.

На паровозе – красный флаг
и профиль Кобы.
Встречай, прожорливый ГУЛаг!
Готовь утробу!

Тревога за близких – привычное дело.
Хоть буря событий минуя летела.
Хоть ветром ломало деревья и кровлю.
Хоть метило руки не родственной кровью.

Тревога за близких… Твердят, что напрасна.
Ведь живы, здоровы и, вроде, прекрасно
живут не страдая, живут не болея.
Но близких тревожное сердце жалеет.

Жалеет и хочет упрятать подальше —
от бури жестокой и жизненной фальши,
от власти бессовестной и популистской —
живущая в сердце, тревога за близких.

Отхлестала меня совесть по щекам.
Не за то, что я сегодня не побрит.
Тяжела, скажу, у совести рука.
И щека, как обожжённая, горит.

Отхлестала, накричала на меня,
словно матушка за шалость поутру.
И горит щека от этого огня.
А за что она – никак не разберу.

Отхлестала меня совесть по щекам.
Без неё я много бед наделать мог.
Благодарен я натруженным рукам
за серьёзный, своевременный урок.

Эх, кабы, да кабы… Всему есть срок.
Хоть близок локоток, да не укусишь.
Эх, кабы… Как песок с руки пропустишь
сквозь пальцы… Это жизненный урок.

Эх, кабы, да кабы… Горчат внутри,
невыплаканно, слёзы сожаленья.
Эх, кабы… Не исправят ни моленья,
ни покаянье, как не говори.

Эх, кабы, да кабы… Наступит срок.
Мы встретимся за тайною границей.
Услышим голоса, увидим лица
родных, давно ушедших за порог.

Я давно разучился ходить по воде
и летать в облаках словно птица.
А, бывало, повсюду я был и нигде,
и смиряться умел и молиться.

Я давно разучился больных исцелять
мановением рук и молитвой.
А, бывало, смирял тех, кто рвался стрелять,
начиная кровавую битву.

Я давно разучился творить чудеса,
рассыпая для алчущих манну.
А, бывало, рукой разводил небеса
безо всякого, братцы, обмана.

Я давно разучился… Немые уста
запечатаны ложью столетий.
…Пригвозжённый уйти не сумею с креста.
И за это никто не ответит.

Я давно разучился… Хоть я ещё тут.
Среди тех, кто идёт друг за другом.
Возвращаясь, я знаю, что снова распнут…
…и опять всё начнётся по кругу.

Богу – Богово… Нам ли гадать —
чем Он там занимается в небе?
О насущном заботиться хлебе
нам положено. Или страдать?

Кем положено? Свыше закон?
Или домыслы?.. Все эти страсти
сочинили нам те, кто у власти
и внушают, что всё это – Он.

Жизнь разменивать? Или прожить
эту жизнь как положено людям?
Не появится чудо на блюде,
если сам не сумел положить.

Богу – Богово… Нам же – растить
вешний сад и детишек, и внуков.
Бог?.. Да будет в трудах нам порукой
и, надеюсь, сумеет простить…

Засыпана сокровищница Слова
бессмысленной словесной шелухой.
Я, не жалея сил, копаю снова
изыскивая где-то под трухой

жаргона и словечек иностранных
источник животворный русских слов.
Но кто-то засыпает, как ни странно,
важнейшую основу из основ,

которая мне так необходима…
И мне ли только? Русские слова