Олег Паршев - Солночь. Книга стихов

© Олег Паршев, 2020

ISBN 978-5-4498-1676-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Звёздный ход протянулся от сна до зарниц.

Старец Нектарий шёл впереди – нёс иней и снег.

Он один знал тот ветер, который арканил птиц,

А в конце тропы нас ждал ледяной ковчег.

Старец Нектарий открывал врата, у него были коды от всех дверей.

Казалось, ещё пара ночей и мы узнаем свои имена,

Но здесь из дупла одного из засохших календарей

Нам прокричали: Спасайтесь! За тою тьмою рыщет весна!

Мы сомкнули ряды, Нектарий выковал из снега кулак.

У нас не было шансов, нам осталось лишь умереть, сжав топоры.

Но когда впереди показался цветущий сияющий враг,

Мы увидали, что безоружны его миры.

Я прожил там много растущих до самого неба лет.

Нектарий стал молод, одна прекрасная дева нарожала ему детей.

И теперь, когда из моих глаз опадает свет,

Я говорю: Если увидишь весну, выйди навстречу ей.

Вот уснуть бы, да невмочь —

Летом в Питере солночь.

Нет, не полночь,

Это – солночь,

Не сомкнуть бессонных оч.

Да, конечно же, очей!

Только ночка всё ярчей,

Тьфу, прости, конечно, ярче,

И уснуть нельзя, хоть плачь ты!

Сколько ж Пушкин тут когда-то

Сэкономил на свече!

Сколь прекрасных стих-ночей,

Наплевав на киловатты,

Без лучин и без лампады

Выдал тут когда-то Блок!..

Всё, довольно – дверь, замок.

Небо млеет и алеет,

Прогуляюсь-ка к Неве я.

Там, я знаю, на ветру

На Аресовом юру,

Ну, на Марсовом на поле

Ходит конь – рассветно блед.

Вон – нашёл… а всадник – мед?

Вот и он – коня похолив,

Отпустив на вольну волю,

Бродит, взором ищет бот.

Неужели уплывёт?

Медведь, живущий в дупле, просыпается раньше всех.

Позёвывает, переодевается в утренний мех,

Кричит «Привет!» зяблику и пустельге

И шлёт смайлик-солнышко Бабе Яге.

Потом вылезает и принимается за цигун,

Чтоб за спиной не шептались: Какой неуклюжий шатун!..

«Да, шатун! – ворчит косолапый, – А куда деваться?

Всё она – будь неладна! – реинкарнация…

А когда-то был Чингис-ханом… кажется… или…

Александром… ну этим… как его там?..

Ныне ж иногда ловишь краба по пояс в иле,

А рядом – гиппопотам…»

Тут надо сказать, бегемот и сам иной раз, забываясь, поправляет корону.

Сказывает, был прежде (не врёт ли?) Цезарем и Наполеоном.

Даже малина, что растёт на отшибе, шелестит, что она – Суламифь.

Но медведь с бегемотом не верят, полагают, что это миф.

По вечерам на отмели они пьют файф-о-клоковый сок.

«Скоро, – бурчит медведь, – ты готов?.. новый кванто-бросок».

Гиппопо, улыбаясь, кивает. Льдинка солнца тает на океанском блюде,

Тени вокруг застыли…

И никто ни о чём не жалеет. Все знают: Когда умирают великие люди,

Перестают умирать простые.

Когда она села в поезд,

Её встретил проводник по имени Завтра.

Рельсы шли до весны – на Серебряный полюс,

Она везла обед космонавту.

А тот всегда говорил: Благоразумие – путь в никуда.

Она в ответ улыбалась и пекла солнце из его льда.

Когда поезд добрался до Серединных гор,

Проводник молвил: Придётся рубить тоннель.

Как бы не был наш поезд скор,

Но и он может сесть на мель.

Они вышли вдвоём, а машинист бросил все якоря,

И постарался уснуть.

Поскольку, как из капель – моря,

Так из покоя – путь.

Полюс встретил их зеркалами, что спят не закрывая глаз.

Космонавт выронил звёзды, улыбка присела на его уста.

Если б умел, он, верно, пустился в пляс,

А так он просто упал ей под ноги осенней тенью листа.

Встав на колени рядом, она плакала на языке богов.

И космонавт понял, что всю тысячу ри он прошёл ради этих её шагов.

Мой кузен марсианин

Привёз вино, что перешло через брод триста веков назад.

Сказать по чести, оно походило на камень,

Которым мощёны тропы в Эдемский сад.

И я, непромедля, рассказал про эти сады,

Он слушал, и его бросало то в пламень, то в лёд.

При этом я небрежно заметил, что мы тут с Богом на «Ты»,

А наши предки угнали из рая запретный плот.

И он сказал мне: «Дружище,

Покажи мне все эти места».

И был день, и была пища.

И мы ступили на шаткий настил поста.

Долго ли, коротко ль, но мы шли до скончания кед.

Мешали его вино и мой берёзовый квас.

А однажды, сидя под одной из раскидистых бед,

Мы покрылись птичьими гнёздами, поскольку сад расцвёл внутри нас.

Окончанье пути в этот день не ложилось спать.

Кто-то прыгал по звёздным кочкам, гудел в гобой.

А под утро марсианин, указывая в небо, шепнул мне: «Глядь!..

Это же – мы с тобой».