Геннадий Васильев - Акварели. Стихи и поэма
- Название:Акварели. Стихи и поэма
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785005059710
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Геннадий Васильев - Акварели. Стихи и поэма краткое содержание
Акварели. Стихи и поэма - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
и христианский трепет неподдельный!
Горел сентябрь. Наш отпуск двухнедельный
стоял в зените. Плавился восток,
а вечерами запад напоказ
катил закат на алой колеснице.
И нам порой казалось: только снится
нам вольный край по имени Кавказ.
Тифлис дышал покоем и родством,
струил вино и аромат хинкали.
И «мамин хлеб» из дедовых пекарен
был так пахуч, что пахло волшебством!
И волшебством дышало всё: река —
ее валы желтели под мостами, —
и над рекой волшебный Пиросмани
держал барашка в бережных руках.
Волшебно пел булыжник под ногой,
мы шли наверх, к короне Нарикала.
И синева прозрачно намекала,
что пропустить пора бокал-другой.
Пылал в стекле рубиновый пожар.
Бокал вскипал лозою Алазани.
И мы у груши сердце вырезали —
нас грушей щедро одарил Важа.
И это было тоже волшебство —
грузин Важа (хоть правильнее – Важа;
порой, ища изящного пассажа,
мы не щадим буквально никого!),
и виноград, и сливы сизый бок,
и спелой груши мягкая истома!..
Нам хорошо. Мы далеко от дома.
Тифлис дышал.
И плавился восток.
2
Скульптор Акакий Кабзинадзе
Бронза от времени не стареет, лишь покрывается патиной.
Патина – не паутина, хоть время – паук.
Будь удача щедрей, она платила бы золотом или платиной
за одно только золотое сечение,
выходящее из-под этих рук.
Золотое сечение, бронзовое свечение.
Патина – тусклый отблеск ушедшего. Плотина. Преграда
у забвения на пути.
Бросить ли карты веером? Вздремнуть над кофейной гущей?
Впасть в искус столоверчения,
понять чтобы: чего он хочет?
Какую сагу бормочет?
Какой мотив?
Патина – не паутина. Искусство – не искус.
Культура – культова.
Бронза от времени не стареет. Она от времени требует
жарких объятий, лютой любви огня.
Будь удача мудрей, из паутины щедрот она б соткала мастерскую скульптору,
такую, чтобы вся бронза мира могла поместиться в ней —
и покрываться патиной, победно звеня.
Старому другу
1
Был январь.
На станции «Тайга»
мы вошли в святилище буфета.
Столики на выгнутых ногах
приняли измученных поэтов.
Мы вина спросили, а еда
нас тогда не слишком занимала.
На двоих была одна беда,
да и та бедой не называлась.
Бледный свет облизывал столы,
обходя стаканы с темной влагой.
Наши мысли были так стройны,
что пера просили и бумаги.
За окном кричали поезда,
от перрона счастье уплывало.
Нас манила дальняя езда.
Шел январь.
И денег было мало.
Мы тянули терпкое вино.
Был январь. Погода подвывала.
Мы не знали, сколько нам дано, —
вот беда.
А горя было мало.
2
Редеют старые леса.
Их не осталось
Мой друг уходит на глазах.
Виной – не старость
и не усталость, не недуг
непоправимый.
Я сам – виной.
И старый друг
проходит мимо.
Идет потерянный, ничей.
Кому-то нужен?
Река ссыхается в ручей.
Мелеет дружба.
Идет туда, где есть вино
и нет вопросов.
Нам было многое дано.
Талант – как посох.
И обопрешься, шаг шагнешь —
туда ли? Так ли?
К трактирной стойке припадешь —
конец спектакля.
В бокале крепкого вина
утонет Вера.
И вот – бессонница одна,
и нет Гомера.
…Поют хмельные голоса
под хлопот кружек.
Талант летит под небеса.
Кому-то нужен?
3
А помнишь терпкое вино
под бледный свет, под вой метели?
Как много было нам дано!
Как мало мы вернуть успели…
Оле и Мише
Вы, греки древние! Вы, славные этруски!
И ты, Израиль – переполненный вокзал!
Анализ крови показал, что я – не русский,
но, к сожалению, кто я – не показал.
Мой доктор, кланяясь истории болезни,
под микроскопом каплю крови изучал.
Его старанья оказались бесполезны:
он не сумел сыскать концов моих начал.
Туманно прошлое. А будущее – странно.
Как жить, не зная – кто ты: курд или мордва?
Какие страны для тебя – родные страны?
Какие буквы для тебя – свои слова?
Да так ли важно? Жизнь – сплошное лицедейство!
Арапство Пушкину поставить ли на вид?
В моей крови ничтожной толикой – еврейство,
а по культуре я – простой космополит.
Ну, вот и сказано. И можно ставить точку.
Вот-вот двенадцать будет – середина дня.
…В Москве живет моя единственная дочка,
с еврейским мужем на два голоса звеня.
Они звенят – и сердце тает, отлетая,
и мне плевать, кто я – хохол или грузин?
И мы живем – и дни по-разному считаем,
а дней все меньше, но все больше лет и зим.
…Двенадцать бьет. В Покровке выстрелила пушка.
День обозначился рожденною строкой.
Анализ слова показал, что я – не Пушкин.
Он показал, что я – Васильев. Но – какой!..
Живите, дети! Радуйтесь всему,
что вас отныне радовать возьмется:
и дальним – нам, и ближнему – тому,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Интервал:
Закладка:
