Наталья Гордина - Наедине с гением

Пятый разговор с гением

Лунный шар чуть наклонился,
Заглянув в моё окно.
«Знаешь, гений, он мне снился».
«Я предчувствовал давно,
Что с тобой случится это,
Что к тебе придёт любовь».
«Почему же до рассвета
Я кусаю губы в кровь?
Сердце раненою птицей
Бьётся в клетке бытия
И к любимому стремится…»
«Стыдно, милая моя,
Отрицать наличье чувства».
«Каюсь, ангел мой, прости».
«Неразрывны у искусства
И влюблённого пути.
Кто влюблён, тот благ податель
И судьбы своей творец,
Тот бессмертен, как Создатель,
И задумчив, как мудрец».
«Это правда, друг мой. Мнится,
Он навек забрал покой,
Заставляя сердце биться
С тайной негой и тоской.
Только грусть эта приятно
Будоражит мою кровь».
«Ну, теперь тебе понятно,
Что на свете есть любовь?»
«Да, да, да! Кричать готова
Я об этом всем». – «Ну, нет.
Иногда молчанье слово
Заменяет тет-а-тет».
«Снова прав ты, ангел милый.
Рядом с ним язык мой нем,
Слово вымолвить нет силы.
Солнце, мрачный Полифем,
Зрит с небес пустой глазницей,
Беспощадно жаря нас,
И с крылатой колесницы
Слышен ветра трубный глас.
Мы одни во всей Вселенной,
Наших чувств прекрасней нет,
И в душе любви нетленной
Зарождается сонет.
Его строчки, словно песня,
С уст слетают в тишине.
Я в любви к нему воскресну
И сгорю в её огне».
«Это так. Страдать ты будешь».
«Буду? Я уже грущу».
«Вдруг его ты позабудешь?»
«Не забуду». – «Не прощу,
Коль забудешь». – «Не забуду.
Сколько можно повторять?!»
«Красоты святое чудо
Украдёт он, словно тать 3 3 Тать – вор. ».
«Украдёт? А кто (не ты ли?)
Мне советовал любить?
Свечи звёзд в окне застыли,
Лунный свет вплетает нить
В ночь волос моих лукаво».
«Грешен, милая. Неправ».
«Были оба мы неправы».
«Может быть. И жизнь познав,
Мудрецом не станет каждый,
И не все найдут любовь».
«Дух, томим любовной жаждой,
Будоражит мою кровь.
Только с ним хочу быть рядом,
Целовать и обнимать…»
«Напоил тебя он ядом?»
«Научил меня летать».
«Ой ли, милая!» – «Довольно!»
«Извини, неправ опять».
«Как в груди сердечку больно!»
«Не живёшь – не умирать…
Я, однако ж, припозднился.
Мне пора, мой друг». – «Пора?!»
И, взмахнув крылом, простился
Он со мною до утра.

Шестой разговор с гением

Жизнь промелькнула, как виденье,
Была любовь – и нет любви.
Душа-страдалица в смятенье
И сердце пылкое в крови.
Была любовь, желанье чуда.
А нынче что? Тоска и грусть.
Хочу забыть, но не забуду —
Нет сил забыть. Да ну и пусть!
Любви безумие приятно,
Пусть даже умер милый твой.
Вновь свет полоскою закатной
Скользит над сумерек канвой.
Застыв у мрачного надгробья,
Читаю имя, чуть дыша,
И мрак взирает исподлобья,
Как ниц склоняется душа.
Царица гордая доныне,
Рабыня жалкая сейчас,
Стремлюсь к тебе я, как к святыне,
Как наши души в судный час.
Стремлюсь к тебе, бреду по краю
Судьбы постылой мне уже.
Приди за мной, я умираю,
Забыться дай моей душе.
«Ну вот уж нет, моя родная!
Я умереть тебе не дам!»
«Ты, гений?! Здесь?!» – «Увы, стеная,
Проклятья слала ты богам.
Скорбя, словам твоим внимали
Все, кто бессмертие нашёл.
К тебе меня они послали.
Вздохнул я тяжко и пришёл».
«А отчего вздыхал ты тяжко?
Должно быть, ты меня жалел?»
«Жалел любовь, моя бедняжка.
Спасти её я не сумел».
«Нет, что ты, друг мой, чувство живо
В душе измученной моей.
Вдаль облака плывут лениво,
Неся привет любви моей».
«Его я видел в царстве духа».
«Его встречал ты?» – «И не раз», —
Мой гений мне ответил глухо,
Не отводя горящих глаз
От черт лица моих в тревоге.
«Ты с ним беседовал? О чём?»
«У звёзд извилистой дороги
Случайно встретились мы. Сном
Он посчитал меня вначале
И тотчас захотел уйти,
Но я в плену своей печали
Его окликнул: «Погоди!
Хоть не знакомы мы, но всё же
Не прочь начать я разговор».
И, не сдержав невольной дрожи,
Он обратил ко мне свой взор:
«Как чудно говоришь ты, встречный!»
«Не чудно. Может быть, чудно».
Портрет любимой безупречный
Явило неба полотно.
«Она, она! – воскликнул дико. —
Прекрасен лик любви моей».
«Умерь свой пыл: не Эвридика
Она и ты ведь не Орфей».
«Но всё-таки играть на лире
Я научился. Ей одной
Пою, как в том, подлунном мире,
Стихи, враждуя с тишиной.
Любви божественной напевы
И нежный глас её в ночи…»»
«Прошу тебя, во имя девы,
Не продолжай, мой друг. Молчи».
«Но почему, мой ангел милый?
Что он сказал не хочешь знать?»
«А для чего? Ведь из могилы
Он не восстанет». – «Как сказать!
Вот Иисус из Назарета…»
«Ну, то был бог – не человек!»
«Любовью сердце не согрето,
Не красят тени контур век».
«Любить иначе не умею,
Любви иной я не ищу.
Молю, оставь меня». – «Не смею».
«Уйду сама я». – «Не пущу.
Прошу, прислушайся к сердечку,
Что еле теплится в груди».
«Задуй звезды скупую свечку
И поскорее уходи».

Седьмой разговор с гением

В бархатной бездне ночи
Холоден слёз хрусталь,
Звёзды беду пророчат,
Жмётся к щеке печаль.
Стынет осколок неба
В чёрной дыре окна,
Словно фантазий небыль,
В стёкла глядит весна.
Мой ненаглядный, где ты?
Свечкой горит луна,
В мантию туч одета.
Снова грущу одна.
Мрачен чрезвычайно
Стен монастырских вид…
«То для меня не тайна,
Сердце тобой болит».
«Здравствуй и ты, мой гений!
В келью решил заглянуть,
Чтобы без сожалений
К небу продолжить путь?»
«Мир без тебя ужасен,
Рядом с тобой Эдем.
Долог был и опасен
Путь мудрецов в Вифлеем».
«Путь мудрецов? Не пойму я,
Что ты имеешь в виду».
«К Господу Богу ревнуя,
И у него украду
Я тебя, ангел мой нежный».
Чувств опьяняет вино.
Плат облаков безбрежный
Льётся сквозь прутья в окно…
«Где ж это видано, гений,
Я ведь невеста Христа?!»
«Знаешь ли, от песнопений
Слаще не станут уста».
«Сердцу в груди моей тяжко,
Кругом идёт голова».
«Я сожалею, бедняжка.
Мёртв он, но ты-то жива!»
«Разве? Я следую тенью
Вдаль за душой его вновь,
В жилах моих наважденьем
Всё ещё правит любовь».
«Помню я, милая, знаю,
Что обещала любить».
«Я без него умираю,
Мне без него не прожить».
«Раз его любишь, как можно
Платье монашки носить?»
«Просто в миру невозможно
Верность любви сохранить.
Чёрной фатою от белой
Плоть я пыталась спасти».
«Проба была неумелой,
Глупой… Да что там… Прости!»
«Незачем, друг, извиняться.
Путь мой уже предрешён
И, если честно, признаться,
Мне даже по сердцу он».
«Что? Тебе нравится келья,
Чёрный клобук и тоска?»
«Повода нет для веселья».
«Ну, это только пока.
Встретишь другого – и птицей
Сердце в груди запоёт,
Огненным кругом зарница
В сумрачном небе взойдёт».
«Что ты! Другого не встречу.
Вне этих стен жизни нет».
Шалью ложится на плечи
Месяца хмурого свет.
«Звёзд загораются свечи,
Тает небес мишура.
Что ж, дорогая, до встречи!»
«Да уж, прощаться пора!»