Валентина Иванова (Спирина) - Каракули гениального графомана. Лучшее

Да, и я по большому счету, увы, не поэт.
И не стать мне никогда Цветаевой или Ахматовой новой.
Да пофиг. Я к этому не стремлюсь. Поверьте – нет.
У меня своя фамилия есть. Я Иванова. Валентина Иванова.

В глухом лесу, в забытом богом крае,
На покрывале из живых цветов,
От смертной и кровавой, страшной раны,
Уходит к предкам гордый сильный волк.
Ещё в сознании, еще немного дышит,
Еще по венам тихо кровь бежит,
Еще пока и видит он и слышит,
И память долгой жизни ворошит.
Осенней ночью под дождем из листьев,
Он в этот мир пришел под шум грозы.
Художник-осень рисовала кистью,
Дорогу в жизнь волчонка егозы.
Вскормленный молоком волчицы мамы,
Он силу обретал и день за днём,
Усталости не чуя и упрямо,
Горел познания неистовым огнем.
Зимой уже он сам искал добычу,
Заматерел, окреп, стал опытней, умней,
И ради интересной сильной дичи,
Готов был ждать в засаде пару дней.
Однажды у лесного водоема,
Когда весна будила к жизни лес,
Волчицы образ раньше незнакомый,
Перед глазами вспыхнул и исчез.
Покой потерян, сердце волчье бьется,
И рвется из груди наружу стон,
А его мама весело смеется:
– Попал, сыночек! Вот и ты влюблен.
Как твой отец, вожак огромной стаи,
В зубах цветы охапками носил.
Мы парой с ним весной однажды стали,
В итоге с нами ты теперь – наш сын.
Искал повсюду волк свою волчицу,
Весь лес вдоль – поперек исколесил.
И помощи у ветра, зверя, птицы,
Надрывно и отчаянно просил.
Но лес молчал, храня свои секреты.
А может просто время не пришло…
Но вот однажды в середине лета,
Волков судьбой в одном бою свело.
Облава. Егеря. Капканы. Ружья.
Как пятна крови, яркие флажки.
Волк понял – обложили, он окружен.
Пульсирует одно – беги… Бегиии!
И напролом, сквозь лес, сдирая лапы,
Так больно хлещут ветки по глазам,
Почувствовал дыханье чье-то рядом,
С ним бок о бок… Она! Святые небеса!
Теперь ему не только выжить нужно,
Спасти её, от боли защитить.
От злых людей, и от бездушных ружей.
Готов на всё, чтоб рядом с нею быть.
Из шума выделил сухой щелчок затвора,
Рванул в кусты, охотника сметя,
Охотничья озлобленная свора,
Оскалила клыки – не пощадят.
Два волка против воли человека,
В борьбе за жизнь и нежную любовь.
И их благословило волчье небо,
Чтоб вместе встретить волчье солнце вновь.
Осталась позади собачья свара,
На лапах и на мордах кровь врагов.
В закатном зареве, как в отблеске пожара,
Исчезли силуэты двух волков.
С тех пор они уже не расставались.
Одним дыханьем жили на двоих.
По волчьи жили, плакали, смеялись.
Вдали от глаз озлобленных людских.
На лес спустилось снежное причастье,
Зима тропинки снегом замела.
В размеренную жизнь ворвалось счастье —
Волчат ему волчица родила.
И в волчьем логове, на дне семейной ямы,
Пять серых копошащихся комков,
Под теплым брюхом и под взглядом мамы.
Причмокивая, пили молоко.
Отец вожак им добывал добычу,
Капканы и ловушки обходя,
Чтоб самому не стать однажды дичью,
Матерый волк с повадками дождя.
Летело время, наступило лето.
На первую охоту вел волчат,
Среди деревьев, зеленью одетых,
Отец детей, как выжить, обучал.
Вдруг вздрогнул сонный лес от залпа ружей,
Сезон охоты… Черт бы их побрал!
– Возьми детей! Себя не обнаруживай!
Шепнул волчице волк и в миг пропал.
Бежал сквозь лес, ни от кого не прячась.
И напролом, через собачий строй.
Лилась рекою злая кровь собачья,
И рвался в небо грозный волчий вой.
Всех обманул, увел к другому лесу,
От страшных ран кружилась голова,
– Я вас люблю! – взлетело к поднебесью.
Последние, прощальные слова.
В глухом лесу, в забытом богом крае,
На покрывале из живых цветов,
От смертной и кровавой, страшной раны,
Ушел в мир предков волк. Матерый волк.
Накроет ночь весь лес прощальным саваном,
И будет небо долго слезы лить.
А людям, если честно, не мешало бы,
Учиться у зверей любить и жить.

Ночь. Поляна. Тусклый свет луны.
Девушка в мольбе сложила руки,
Но слова молитвы не слышны,
Лишь глаза кричат о дикой муке.
На поляну вышел Белый Волк,
Весь окутан снежной пеленою.
Лес вокруг него застыл, примолк,
Околдованный тоскливым волчьим воем.
Голову он к девушке склонил,
Полоснул по ней холодным взглядом,
Человечьим голосом спросил:
– Что тебе в твоей молитве надо?
Почему ты здесь совсем одна?
Мир зверей людей не принимает.
Волчья и холодная луна
Речь простых людей не различает.
Девушка, от холода дрожа,
Еле слышно волку отвечала:
– В этот лес ушла моя душа,
В день, когда я волка повстречала.
И, наверное, под светом волчьих звезд,
Я навеки мир людской забыла.
Моё сердце этот волк унес,
В день, когда я волка полюбила.
Чуть подумав Белый Волк спросил:
– И чего же ты теперь желаешь?
Прошептала из последних сил:
– Быть хочу с ним рядом, в волчьей стае.
Волк ответил:
– Правильно пойми,
В мир людей возврата же не будет,
Ночью станут твоей жизни дни,
Нас боятся, ненавидят люди.
Наша жизнь течет среди флажков,
В дикой, сумасшедшей круговерти.
Волк не создан для людских оков.
Каждый миг на волосок от смерти.
Белый Волк глядел куда-то в даль,
Говорил, тихонько подвывая.
Девушка ответила:
– Не жаль!
Жизнь свою людскую проклинаю!
Без него мне не дышать, не жить.
Без него мне лучше просто сдохнуть,
Чем ночами на подушке выть,
До утра одной смотреть на звезды.
Молвил Волк:
– Ну что ж… Да будет так!
Жить тебе отныне в волчьей стае.
Только вот, я не смогу никак,
Против воли полюбить заставить.
Если вдруг до следущей луны,
Не сумеет волк в тебя влюбиться,
Тут мои уж чары не сильны —
Станешь белой призрачной волчицей.
Девушка кивнула головой,
По лицу ручьем сбегали слезы.
– Я на всё согласна, демон мой!
Лучше так, чем жить в напрасных грезах.
Белый Волк отчаянно завыл,
Так, что даже небо содрогнулось.
Снежный холод девушку накрыл,
В снежном вихре тело изогнулось.
Лунный свет струился в тишине,
Желтым воском на поляну капал,
Девушка глядела, онемев —
Её руки превращались в лапы.
Тело волчью силу обрело,
Напряглось звенящею пружиной,
Громким воем горло обожгло,
Завершилось колдовство старинное.
Только волк не принял жертвы той,
И любви не удалось добиться.
Мертвой тенью бродит под луной
Призрачная Белая Волчица.

Луна с небес печально и таинственно
Дарила свет куда-то в темноту.
Шептала – милый, нежный мой, единственный,
Не дай разрушить светлую мечту.

Спой песню, волк. Сегодня полнолуние.
Про сердце обожженное тоской,
Спой песню про любовь и про безумие,
Про одиночество свою мне песню спой.