Матвей Снежный - Думай, что хочешь. Сборник стихотворений

Счастье в их дом принесет верно-наверно, яблоки слуги сложат у ног.
Есть у древнейших главное правило – есть не един главный наш бог.
Детки взрастут у девицы прекрасные, что разобьют после сотни всех орд.
Ночью звучат всегда сказки разные – мол, что на ведьме женился наш лорд.

Люди так любят стаи, будто они как волки.
Что твоя мама скажет, узрев мой портрет на полке?
Что разобьет ей сердце, сделав ее хромой?
То, что в ночи ты хочешь молча идти за мной?

Сложишь свои покровы, маски сорвешь с лица.
Каждый в тебе узнает истину подлеца,
Каждый тебя раздавит, только откроешь рот.
Ты меня вспоминаешь вот уже целый год.

Скоро ли разорвутся нитями наши встречи?
Ты почти всем расскажешь, будто мной искалечен,
Будто несу вину я гербом своим в ночи.
Не говори о большем – просто всегда молчи.

Просто сотри все письма, и разожги костры.
Ты говорил же сам мне, будто бы ты остыл.
Ты же всегда смеялся: люди – они как волки.
Что твоя мама скажет, узрев мой портрет на полке?

В пустой голове только следы от окурков:
Я всегда для тебя буду «вот тем придурком»,
Я всегда буду тенью идти по твоим стопам,
Преклоняя колени, будто к немым столпам.

Я всегда буду кем-то третьим и кем-то лишним —
Видно здорово налажал мой же кривой Всевышний,
Что сбирал часть за частью мой небольшой скелет.
Был бы мудр настоящим, только его и нет.

Был бы счастлив в дорогах, если б не так устал:
Ноги стер и котомки все свои псам раздал,
Раздарил все награды, бездомных укрыл плечом.
Всем хорошего надо, только где взять еще?

Где бы мне научиться быть не таким, как все?
Кто расскажет мне ночью, как получить успех,
И идти гордо, прямо, флаги нести вперед…
Я всегда буду тем, кто никого не ждет.

Он выйдет ночью к своим просторам – рожденный в битве огня и снега,
Его иные все кличут вором, других пред ним преклоняет нега,
Но ждут, умолкнув в тиши лесов, скрывая страх и немую боль —
Когда откроет Он свой засов и ступит в люди Волков Король.

Он всех поднимет, он всех протащит, и каждый выйдет к его ногам.
Его бояться пора пропащим – ведь он уже слишком близок к нам.
Его глазами рубин отмечен, и уголь сыплется – с шерсти клок.
Он не пройдет в тени, не замечен, и не останется одинок.

И будут люди снимать обличья, что им дала не родная мать,
И каждый выйдет, как его кличут, и будет молча ряды всполнять.
Осталось ждать уж совсем немного, когда сыграет здесь каждый роль,
И ночью встретится у порога Волков и ночи земной Король.

Я все твои страхи выдержал на цепи.
Спи, моя милая, долго и мирно спи.
Не утащат тебя ни эльфы, и ни банши,
Я с тобой пойду по пути – я решил.

Я укрою тебя собой, я запрячу.
Время в пальцах моих – лишь мячик,
Я на ощупь могу сказать, где пути,
Только их же тебе одной не найти.

И пока ты воешь с новым своим героем,
Пока сны для тебя такое же поле боя,
Я всех монстров твоих выдержу на цепи.
Спи, моя милая, долго и мирно спи.

Я – всего лишь монета, бренчащая в мостовой.
Скоро путь мой кончается – и я попаду домой.
Там, под черной водою, под белым пластом земли,
Я осяду на дне, как сгнившие корабли.

Я осяду на дне, куда не проникнет свет —
Вот он был, а вот он – меня и нет.
Так и буду смотреть, молча, куда-то вдаль,
Чтоб меня задушила моя же, моя печаль.

Все изъело тебя, измучило,
Что ж опять ты за мной идешь?
Здесь удача – лишь дело случая,
Для нее и храню я нож.

Здесь не люди, а гниль ходячая —
Убедишься сама потом.
Оттого от людей все прячу я,
Оттого не покину дом.

Оттого сам я – как надгробие,
Оттого не люблю цветы,
Что здесь не жизнь, а лишь подобие.
И нет места таким, как ты.

Я не хотел бы знать, кто с кем идет в кровать,
Сколько врагов терять, прежде друзей опять.
Кто учит всех молчать, чтобы разъело воем
Сердца свою печать, чтобы не вышло двое.

Я не хотел бы знать, как могут предавать,
Сколько еще трепать, и все равно вставать,
Если разбило ноги. сколько еще идти,
Да по кривой дороге, не своему пути.

Сколько всего в итоге.

Сколько могил зарыть, сколько себя разделать,
Сколько успешно скрыть, выбросить в люди тело,
Я не хотел бы знать, больше всего, по краю.
Я не хотел бы знать.
И потому я знаю.

Я же хуже всех твоих монстров, всех демонов, всех угроз,
Быть со мною непросто, и я говорю всерьез:
Я же соткан из боли, страданий, девичьих слез,
Во мне столько уж дряни, сколько никто не нес.

Во мне столько обиды, что хватит на целый взвод:
Я пугал инвалидов, мотал где-то целый год,
Я смеялся над теми, кто был слабее и слаще.
Мне не быть даже тенью, я уж совсем пропащий.

Я курил все, что можно, (да и все что нельзя),
Не был я осторожным, как все мои друзья,
Не был я ни красивым, ни лучшим среди других.
Почему, моя милая, выбрала ты не их?

Плод запретный всех прочих слаще —
Так веди меня, волче, в чащу,
Так оставь у порога плащик,
Пусть не ведаю в настоящем,
Зато знаю, как жить в итоге,
Если нам обойти дороги,
Ты же ночью мне ляжешь в ноги,
И забудем чужих пороги.

Плод запретный всегда так манит —
Уводи меня, как в дурмане,
Пока спрятан весь лес в тумане,
У нас будет весь мир в кармане.
У нас будет волчаток стая,
Я их вынесу, умирая,
Когда молча дойдем до края,
И расстанемся, не желая.

Плод запретный в руке таится —
Я забуду родные лица,
Сбросишь шкуру ты волка-принца,
И нас скроет от всех столица.
Нас забудут, и что в итоге?
Люди выстроят там дороги,
Грел ты где мне ночами ноги,
И сгорят из берез пороги.

Вчерашний страдалец шьет распашонки молча:
Скоро детки родятся, на них перейдет вся порча,
Скоро род весь восстанет, и землю пророет пес.
Скоро, скоро все станет, весточку дед принес.