Вадим Бесов - ВместоЯ. Роман. Книга третья

Натёрли руки до мозолей
Рукопожатия друзей.
Он не писатель – ротозей
(Нельзя разбрасываться волей).
Сам на себя надел оковы:
Свободен выбор у творца —
Развесил уши для словца.
(Законы мироздания не новы.)
Видать, не от Всевышнего желанья
Душевные писателя страданья.
Адам же свой настроил путь
И верит – выпала удача.
Такая перед ним теперь задача:
Поэта куда нужно повернуть.

Всех обежал и опросил,
Отчёт потребовал привычно,
Работа эта всем обычна,
Адам не первый раз просил.
Наперебой ему вещали:
«Готов писатель. Наш поэт.
Напишет нужный нам сонет».
От удовольствия пищали.
Над ними та же шла работа
Когда-то. Всё Адамова забота.
Теперь все двигались как надо,
Никто не дёрнулся из них:
«С Адамом спорить? Что я, псих?
Терять привычные награды…»

Имеет когда страсти человек,
Легко его за ниточки подвесить,
Грехи его лишь нужно взвесить —
И вот он твой хоть целый век.
Безверие и трусость виноваты,
Боязнь добычу потерять,
Привычный образ поменять,
Приятна сатанинская зарплата.
Всё страхи наши и тревоги —
От этого дремучие дороги.
Потом вопросы сам себе:
«А как так вышло? Я ж старался.
Я выше всех голов забрался».
А счастья нет – растеряно в борьбе.

Не в том сражении исчезло,
В котором Бог даёт нам суть:
«Идущий да осилит путь
Со Мной. Чтоб темень не пролезла».
В тех битвах счастье потерялось,
Когда скакали за деньгой,
С гордыней затевали вой
И власти мало всё казалось.
«Себе, себе, всего мне мало…» —
Внутри безбожие кричало.
Никто за ручку не проводит,
Свобода выбора всегда,
Впустую не мотай года,
Ведь время тает и уходит.

Ручонки мял и потирал
Издатель в предвкушении успеха.
Не только для него потеха —
Задание он шефа выполнял.
А если б выполнить не смог?
Тогда потери и конец,
Уже на свете не жилец,
Печальный следовал итог.
Местечко было б за другим.
А что с Адамом? Да чёрт с ним.
Награда в случае победы:
Пополнен счёт и есть актив,
И в настроенье позитив,
Улыбки с боссом и беседы.

Жара. Жара. Мозги заплыли.
Адам и Алексеич на скамейке
«Как духота палит, злодейка», —
Одновременно мужи ныли.
«Ну, как коллеги? Как общенье?
Читал ты им свои труды?
Слова твои как сталь тверды?
Хорошее от текста настроенье? —
Адам незнайкой притворился,
Не он как будто суетился:
– Я слышал отзывов немало.
По вкусу всем и слог, и стиль,
Раздул ты творческий фитиль.
И мне приятных взглядов перепало.

Триумф, сенсация, победа!
Фурор, приятель, обеспечен,
Бомондом местным ты отмечен,
Судили о тебе все до обеда.
Сегодня вечером банкет,
Я заплачу – всё для тебя.
Обнимемся, мой друг, любя,
Не принимаю слова «нет»».
В поэта честь созвали ужин:
Адаму очень автор нужен.
«Картишки после покидаем,
На интерес иль без него.
И что важнее мне всего —
Дела твои пообсуждаем…» —

«Адам, мне лестно и приятно —
Умы такие собрались
Учёные – перечить не берись.
Общаться с ними так занятно.
Какие взгляды на проблемы,
Своеобразный жизни путь
И современная вся суть.
Для обсуждений будут темы.
Идеи для России необычны
И нам же, русским, непривычны.
Про Бога были разговоры,
Вернее, про отсутствие Его,
И, что милее мне всего,
С улыбкой все решались споры.

Мне интересен этот взгляд —
Обдумать надо на досуге.
Забыл я все свои недуги,
Местам я здешним очень рад.
Подарок твой меня поправил,
Курорт красивый подбодрил,
В меня уверенность вселил.
Порядок строг больничных правил.
Прекрасна местная водичка,
И доктором приставлена сестричка.
А воздух и бассейны – наслажденье,
И номер мой просторен и красив,
Сплю как убитый, завтрак пропустив,
Но главное – с коллегами общенье…»

Так разошлись до вечера друзья
И за столом собраться сговорились,
С улыбкою, довольные, простились:
Всё вовремя – опаздывать нельзя.
Писателю вдоль речки по аллее
Задумалось прогулку совершить:
«Пройдусь немного, что спешить,
На ужине я буду пободрее».
Припомнил автор о коллегах:
Катались те в каретах и телегах.
Тургенев, Гоголь, Достоевский
Шагали и топтали здесь дорожки,
В порыве прыгали на дрожки,
Свой ум питали здесь вселенский.

Ходил и думал о новинках,
Про современный взгляд на свет,
Большое множество бесед
Всплывало будто на картинках.
«А что? Идеи неплохие,
В них есть и разум, и удача.
И, видно, меньше будет плача,
И люди успокоятся лихие.
Никто не видел ведь Творца,
Его не ощущал лица.
Откуда ж мысли, что есть Бог?
Видать, придумка – это точно.
Сейчас живём, а не заочно.
Себя любить ведь не порок.

Жизнь коротка – и нужно жить,
Идти наверх, поближе к власти,
Попробовать побольше сласти,
Своим комфортом дорожить.
Вокруг богатство развлечений.
Зачем себя вязать запретом?
К чему страдать ещё при этом?
Не нужно прятать увлечений.
И после смерти тьма и сон,
А я для радости рождён.
И жизнь одна, и есть лишь Я,
Талантлив, счастлив и умён,
Не каждый этим одарён.
Заслуга в этом лишь моя…

Свободны люди, так и есть:
Что хочешь делай и твори,
Что хочешь, то и говори,
Перед собой блюди лишь честь!»
Заразой так либерализма
Поэт наш заболел слегка, —
Вела Адамова рука, —
Попал в объятья эгоизма.
Поэтов местных наученья
Дошли до места назначенья.
Пересмотрел на Бога взгляд:
«Спокойно сам я буду жить».
Кому теперь он стал служить,
Пополнив дьявольский отряд?

В раздумьях этих позабыл,
Из прошлого коллеги что писали,
Кого в объятья заключали.
К идее чужеродной он пристыл.
В гробу пророки повернулись —
Не чаяли потомства вот такого,
Ведь ждали от наследия другого —
Под силы тёмные прогнулись…
«Зачем мы опытом делились?
Все наши книги позабылись.
Мы лик чертовский показали,
Чтоб не попались люди в сети.
Для вас мы создавали плети,
Чтоб вы нечистого стегали».

Ходил, но парка не увидел:
В чужую занырнул волну,
Лесную пропустил стену,
Красоты взглядами обидел.
Не заприметил и речушку
С прозрачной быстрою водой,
Листвы молчание, покой
И леса проглядел опушку.
(И кто же мир наш весь создал?
Кто красоту и жизнь нам дал?
Само всё это появилось?
И сам родился человек?
Из обезьяны рос весь век?
Душа как в теле поселилась?)