Терентiй Травнiкъ - Время особых тонкостей. Сложенное в стихи

Мимоза – «за» и «мимо»,
Как будто не цветок,
А солнце зажелтило,
Весны начав урок.

А может, это ноты
Мелодии любви,
Где только «за», и «мимо»
Не стоит проходить.

Смотрите! Сколько в слове цвета,
В нём ноты льются по слогам.

Казалось, выцвели рассветы,
Недолог день стал, хворым – час.
Неузнаваемого цвета
Вода в реке… И тон у фраз

Произносимых поменялся
На отстранённый, став скудней.
Но я жить так, как жил, старался
В квартирке маленькой своей.

Не то чтоб по привычке старой,
Но по согласию с собой,
Минуя строгие уставы,
Я вымерял шаги и строй.

Но только время оставалось
Невозмутимым, как конвой,
И к прошлому склоняло крой
Того, что с юности досталось.

Исчезли верные приметы,
В забавах не сошлись пути…
«Всё позади, – шепнуло лето, —
Всё позади, всё позади».

Ещё чуток, и травы скосят —
Дорог обратных не найти.
«Всё позади, – вздохнула осень, —
Всё позади, всё позади».

Не получается сначала
Начать! Задор игривый сник…
«Всё позади, – зима сказала, —
Всё позади, всё позади».

И вдруг, на удивленье смело,
Как только может новизна,
Ко мне, так словно бы из сна,
В окно синичка залетела.
«Всё позади, – она пропела, —
Но только… не твоя весна!»

Земных забот век мал и скоротечен.
Жизнь незаметно – раз! – и промелькнёт!
Горят, сгорают тоненькие свечи,
Душа с последней мирно отойдёт.

Растает струйка голубого счастья,
И память светлый образ сохранит,
Но только ты над временем не властен,
Как ни старайся, всё одно – бежит.

Пусть так, но знай, что встреча состоится:
Любовь всенепременно приведёт
Тебя к тому, кто здесь ночами снится,
По ком душа с молитвою зовёт.

Как чает всякий, схваченный страданьем,
Что ждёт его обещанный покой,
Вот так и ты живи здесь ожиданьем
Той встречи, что назначена судьбой.

Напомню я, пусть даже и забыли,
Закончив этим свой недолгий сказ:

Есть после смерти Богом данный час:
Мы встретим всех, кого мы здесь любили;
Они нас ждут, кто жили ради нас!

Морозен воздух. Сине-синий
Рассвет с румянцем за окном.
Облюбовал округу иней,
Обсыпал будто толокном.

Деревья замерли, и с веток
Кривых нет-нет да упадёт
На землю серебристый слепок
(Быть может, кто-то и найдёт?).

Не удержался снег и тает,
Так, словно бы и впрямь весна,
Далёкая, почти святая,
Покинула пределы сна

И, не теряя ни минуты,
Явилась вслед за тишиной.
Нет, что вы, я ни с чем не спутал;
Взгляните сами: всё с весной!

И только сердце не молчало,
Подсказывало сердце мне,
Чтоб я вернул стихи зиме…
Не так звучат весной начала,

Иным тепло бывает в ней,
И соки, что текут с ветвей,
Смешавшись с кобальтом небесным,
Горчат, но лишены теней:
Весенним винам вечно тесно
В сосудах строгих зимних дней.

Всё больше солнце заступало
И вычернёвывался лес,
И, веришь ли, почти исчез
Недавний иней. Пахло талым

Январским снегом во дворе,
Сосулями, метелью сонной —
Всем, чем угодно: рысью конной,
Случайной паузой в игре!

И всё-таки была иной
Мелодия: не пели птицы.
И понимал я: не весной
Скреплялись строфы на странице
В тетради старенькой моей.

То был морозный, льдистый клей —
Клей из студёных январей,
Из занесённых февралей,
Холодный, снежный, зимний клей.

Давным-давно, когда цвели туманы
И шли июлем в поле косари,
Когда в душе затягивались раны
От дивных песен утренней зари;

Когда теплом вселетие дышало,
И цыкали кузнечики в траве,
И не решалось красота в уме,
Которого ей просто не хватало;

Давным-давно, когда ручьи текли
Под колокольцев мелкую браваду
И пахло наслажденьем от земли
И молочками пчельими из сада;

Когда в реке чистейшим серебром
Сверкала рыба и ещё далёкий
Вдруг из-за леса доносился гром,
Выстраивая грозам летним сроки;

Давным-давно, когда луга цвели,
Стекая ароматом пряных соков,
И вдоль дорог в обжаре и пыли,
Как то бывало с нею, одиноко

Жила полынь, и горечь исходила
От выседенных временем семян;
Давным-давно, когда дорог изъян
Решался указанием из тыла, —

День ото дня то оставалось милым,
Как встреча с полюбившимся в кино:
И то, что в глине мерно подходило
Исполненное юности вино,