Терентiй Травнiкъ - Время особых тонкостей. Сложенное в стихи

Легко и просто снег идёт,
Так, словно бы из самой сказки.
Зима повсюду раздаёт
Свои нехитрые подсказки.

Я всё записываю, и
Не остаются без присмотра
Ни дворники, ни снегири,
Ни в кружевах морозных окна.

Ни занесённый белым сквер,
Ни гнутый козырёк подъезда,
Ни наледь уличного съезда,
Где «Продуктовый», например.

Зима повсюду раздаёт
Свои эскизы и наброски,
А снег идёт, а снег несёт,
А снег, как оказалось, ноский.

Легко и просто на душе,
Как будто бы того не зная,
Душа, в отменном неглиже,
Прохаживается по раю,

А рай заснеженностью чист,
До невозможного ухожен,
И пополам давно как сложен,
Готовый к стихострочью лист.

Я всё записываю, и
Не остаются без присмотра
Прекрасной вечности деньки —
Неповторимые полотна.

А снег идёт, а снег идёт,
Скажу буквально, что повсюду.
Вставляю в снегопереплёт
Стихи и называю – блюдом!

И если вдруг удастся вам
Попробовать на вкус такое —
Не придирайтесь в нём к словам —
Оно готовилось зимою.

В который раз – зима и снег.
Слеза негаданного счастья
Срывается с опухших век
И разбивается на части…

Морзянкой поутру был дан
Приказ: вражину гнать на запад,
И мы, как псы, ловили запах
Его и шли – в лоб, на таран…

Вода и та огнём горела,
И корчилась земля от ран,
И в красный превращался белый…
Ты помнишь это, капитан?

Ни смирна камедью густой,
Ни золото и ни ливан,
Но чести правило простой
Нас сохранили, капитан.

Сорок шестой пришёл по срокам.
Без промедлений рвём стоп-кран!
Прощай, железная дорога…
Прощай, военная дорога! —
Вот мы и дома, капитан!

Отныне всё разрешено:
Кастрюлька старая, пшено,
Скатёрка рваная, стакан…
Мы победили, капитан!

Так, словно бы набрался сил,
Январских выслушав советов,
Снег не пошёл, а повалил,
Подход перекрывая свету.

И следом, с явною охотой,
Как что-то нужное нашёл,
С предосторожностью пехоты
Границу сумрак перешёл.

Темнеет рано январями —
Об этом знают мал и сед.
По улице, между домами,
Не шёл – валил захватчик-снег.

Особо уточнять не стану
(То явно был его конёк),
Из гущи снежного тумана
Светил, с апломбом капитана,
Оранжевенький огонёк.

Велись дорожные работы
Субботним вечером в Москве.
Без закавыки, как по нотам,
Сметали дворничихи снег.

Сбивали дворники сосули,
Держа раздвиги на весу,
Дозорных выставив внизу,
Там, где метель мела вдоль улиц.

Казалось бы, простое дело —
В тетрадь набросок занести,
Но только как, скажи, на белом
Белилом вытянуть стихи?

Все строфы, строки исходила
Зима и вдоль, и поперёк,
И оказался-таки хилым
Оранжевенький огонёк.

К названью замело тропинки,
А потому на этот раз
Не звёздочки, а три снежинки
В стихофойе встречают вас…

Давным-давно, ещё за школьной партой,
Доверив разночтения судьбе,
Мы в контурных (так назывались) картах
Прокладывали подступы к мечте.

Мечта была мальчишеской и дерзкой —
Девчонки восхищались только так!
И памятник, пока что не известный,
Нам возводили, как хороший знак.

Давным-давно в обыкновенной школе
В «А» классе пятом, стоя у доски,
Непреходящих знаний колоски
Мы высевали в двоек минном поле.

Но двойки сторонились, и запал
Позорный не срабатывал на деле.
И верить в неудачу не хотели
Девчонки наши – это каждый знал.

И мы стране давали сто примеров
Мальчишеского братства, и на том
Из голытьбы растились офицеры —
Отваги полон фото-мой-альбом.

Я лишнего писать в стихах не стану,
Но фотографии в студенческие дни,
Как и слова, что полнили дневник,
Мне слались из горящего Афгана —

И я хранил друзей-героев меты —
Не одноклассников, уже – однополчан.
Стихи с таких не рубят сгоряча,
Но наживляют на сердца поэтов.

А время шло, и фронт оно сдвигало
Всё дальше от учебников и парт.
Другие жизнь готовила начала,
Другим флажком высвечивался старт.

Сегодня снег! За снегом то не видно,
Куда кривая жизни занесла.
Но только знайте, что не будет стыдно
Вам за решенья наши и дела.

И в снегопад, и в летний зной,
На риск свой и на страх,
Иди на свет, иди, друг мой,
С молитвой на устах.

Иди тропинкою, что шёл
Туда, где ждал рассвет,
Где ты не чаял, но нашёл
Души желанный свет.

Теперь пришёл к тебе иной
Указ с вершины лет:
Пришла пора дарить, друг мой,
Души желанный свет.

Иди в объятия зари,
В соцветия примет,
Иди и каждому дари —
Души желанный свет.

Когда ни сил, ни веры нет
Здесь у того, в ком ты
Полол нещадно сухоцвет,
Растил в душе цветы.

Кто говорит, что твой совет
На правду не похож —
Не отступай, веди на свет
Его, что сам несёшь.

Пускай же дивною рекой
Течёт, струится свет,
Увиденный его душой,
На сотню сотен лет.

Тот, что не гаснет никогда,
Что полон доброты,
С которым горе – не беда,
И здравствуют мечты.

Вернее истины здесь нет,
Когда в душе твоей
Горит, сияет тихий свет —
Сияет для людей!

Меня не будет. И тебя не будет.
Что делим мы? Что нам с тобой делить?
Умрём, и время дележи забудет
И не позволит тяжбе дальше жить.

Тебя не будет и меня не будет —
До смерти ближе, чем недалеко.
И спор пустячный суд земной рассудит,
Как говорится, быстро и легко.

Что спорим мы? К чему волнуем силы
Печатью запечатанных страстей?
Что стоим мы с законностью своей
Пред аксиомой вырытой могилы!

К чему завидовать, к чему обиду полнить?
Жизнь коротка, жизнь слишком коротка.
И что ни обещали б нам в веках —
Мы все умрём – об этом надо помнить!

И в счастье ускользающем, и в горе,
Хоть на года богатство разменяй:
Мы все умрём, мой друг – memento more —
Ты иногда, но всё же вспоминай!