Любовь Сушко - Соната снегопада. Лирика разных лет

В печали бытия есть странная примета:

Сближение на миг, разлука на века.

И этот свет во мгле, и бденье до рассвета,

Когда течет беседа, наивна и легка.

И больше страсти бред не виснет в полумраке,

Когда обиды свет, не может не терзать,

В такие вот часы написаны все драмы.

Но мы, не веря им, врываемся опять.

В какие-то стихи вплетаемся наивно,

Какие-то грехи готовы повторить.

И в предрассветный час смиряются все ливни,

И стрекоза над розой отчаянно кружит.

Она не понимает, откуда это снова:

Такое чудо света, такая благодать.

И в этот миг, во мгле так много значит слово

И жест, но только мне так хочется молчать.

И этот свет в тиши, откуда он – не ясно,

Но в пустоте ночной могу уже понять.

Что ты со мной всегда, что эта жизнь прекрасна,

И близится рассвет, и мрак уйдет опять.

А ведь казалось нам, что мы еще в начале.

Какие-то стихи, штрихи иных стихий,

Над пропастью времен они опять звучали,

И бабочка кружилась над пламенем свечи.

На морском берегу снова чайка тревожно кричала.

Только грустный художник портрет рисовал на песке.

И хотелось в тот миг все забыть и начать все сначала.

Набегала волна, и душа к небесам улетела.

Мне казалось, что я в этом мире печальном тонула,

Зарывалась в песок и хотела от счастья бежать.

Только белая птица к воде так внезапно прильнула,

И на миг замерла, и в простор улетела опять.

– Это жизнь и судьба, – я услышала странные речи.

Да и знала сама, что от этой стихии шальной

Надо в небо лететь, и расправить усталые плечи.

И о прошлом забыть, если дивный художник со мной.

Только море шипит и поет, и взвиваются чайки.

Мы случайно сюда добрели и остались одни.

На морском берегу, вдруг старик и темно и отчаянно

Снова просит: – Верни его, слышишь, очнись и верни.

– Но кого мне вернуть? Я не знаю… – Ты знаешь, конечно, —

Он упрямо твердит, и так смотрит мне в душу опять,

– Там темно и уныло.

И лишь улыбнется небрежно.

– Я мертва и забыта. – Мой ангел, не спорь же как знать.

Только чайка кричит вдохновенно и как-то тревожно,

И сбежавшая к морю, в просторе металась душа.

– Но вернись же в свой мир. Говорю ему я: – Невозможно.

И валюсь на песок, все труднее мне жить и дышать.

И раскинулась где-то бескрайнее черное небо.

Но на этом просторе одна загорелась звезда.

Растворился Старик, я не знаю, он был или не был.

Но страданья и страсти, врывались они и сюда.

Что за рокот такой, это море вскипало внезапно.

Посейдон бушевал, но бежать от него не могла.

И сияла звезда, и в каком-то порыве азарта

Обнимала мужчину, и такою счастливой была.

Черный дракон моих страхов и тайных страстей,

Ну почему ты сегодня кружишься во мраке.

Вечером этим к себе не ждала я гостей.

Птицы тревожно кричат, и завыли собаки..

Вот он создатель иллюзий невиданных стран.

В мире фантазий его Василиса живет.

Черный дракон, мы с тобою напишем роман,

Дивную повесть о том, как художник придет,

А не герой, чтобы убить тебя, ставши тобой.

И породивший печаль, он не нужен нам, знаю.

Ведь отвечать предстоит за пролитую кровь.

Наши жрецы нам такого вовек не прощают.

Странная сказка о дивных и темных мирах

Будет дописана нами, мой черный дракон.

Только к финалу в душе одолею я страх.

И зажигаются звезды, и странно знаком

Мне этот мир, где крылатые змеи парят.

И озверело их ищут во мраке герои.

Черный дракон, так печален пронзительный взгляд

Только роман о гармонии пишем с тобою.

Что нам сражения, если во мраке лесов

Места хватает и людям, и чудным твореньям.

Песню о свете и мире поет мой дракон.

И задувает пожар, и засыпает в забвенье.

Где он герой, и в объятиях чьих до утра.

Песни поет он о мертвом драконе и схватке.

Ложь так красива, и так привлекает игра.

Пусть говорит, эти сказки пленительно сладки.

Ты же поднимаешь меня в тишине в небеса.

Чтобы звездою земля показалась в тумане,

Черный дракон, как не верить теперь в чудеса.

Как ты паришь, и герой никого не обманет.

Черный на белом, останешься ты навсегда,

И вдохновенно художник напишет движенье,

И воплощенный ты будешь смотреть иногда

В сказочный мир, он прекраснее и совершеннее.

Все мы из сказки, но только летали не все,

Кто-то не смог в забытьи от земли оторваться.

Черный дракон я мечтаю о той высоте.

Черные крылья мне белою ночью приснятся…

Время тает, как снег на ладони у Доли моей.

И лютует Недоля, и шлет мне опять испытанья.

И кончается ночь, и проходит она все быстрее.

Что еще остается, лишь хмурого дня трепетанье.

Что еще нас волнует, лишь спесь и печали друзей.

Возникают они, и врываются в жизнь виновато.

Вот и кончился век, и в закате немых площадей

Остается лишь миг, а потом наступает расплата.

И стоим мы с тобой в тишине у лесного костра

Слышим песни русалок и видим незримые дали.

То ли Велес опять говорит, что собраться пора,

И мигает огонь, и вернуться в реальность едва ли.

Время тает, как сон, позабытый в момент бытия.

И в сиянии звезд он ненужная миру стихия.

Только звуки имен, и улыбка и радость твоя

В эту даль заповедную снова меня уносили.

С кем-то девочка там, то смеется, то плачет в тиши.

И спокойна старуха, как будто бы вечность в запасе.

И мой ангел кружится и требует снова: «Пиши»

Время тает как сон, есть иллюзия трепета в страсти.

Только это мираж, остаются во мраке слова.

Остаются стихи, им сюда еще можно вернуться.

И прохлада ласкает, и я понимаю: жива.

И внезапные рифмы, как птицы, поют, и смеются.

Там внизу наши дети, им страсть и себя подавай,

Эта ночь откровенье для них и мечта и отрада.

Я ловлю в черном небе какие-то фразы, слова.

И слетают они, словно звезды, в момент звездопада

Этой ночью мне снились волки,

растревоженные луной.

Этот путь был в пустыне долгим,

только призрак мечты со мной.

В этой полночи маг усталый

не смыкал до рассвета глаз,

И русалка во мгле плясала,

и я слышала древний сказ

О таких прекрасных и юных

девах в полночи, в тишине

Этой ночью мне снились волки,

и стремились они к луне,

И в глазах их таких печальных,

было много силы лихой.

И давно завладевший тайной,

чародей потерял покой.

Эти сказки и эти мифы

расскажи нам в такой тиши.

Снова где-то кружили птицы,

и любви отдавшись в глуши,

Нас не слышали те, другие,

лес все тайны от глаз укрыл,

Только волки устало выли,