Никола Хобзенский - Моя свобода

Закатилось солнце, закатилось.
Закатилось солнышко моё,
А в душе тревога поселилась,
И ничем не выкуришь её.

Вот на дворе и дождик перестал,
Как будто распогодилось немножко.
И неба увеличился овал,
И сразу посветлело за окошком.

Чирикают о чём-то, о своём,
Обрадованных птичек голоса.
А на траве мерцающим ковром
Осколки молний – капельки-роса.

Опять весна дыханьем властно
Разогревает жизни ритм,
Росточком нежным ежечасно
За солнцем тянется в зенит.

Земля нарядна и прекрасна,
Сменила свой унылый вид.
По воле Божьей, безотказно
Цветёт, растёт, родит. Творит!

Люблю я дождь и звяканье капели,
Раскаты грома, щебетанье птиц,
Стремительного ветра в трубах свист
И звуки незатейливой свирели;

Лягушек хор и пенных волн шипенье,
Плач скрипки, звуки музыки живой,
Стук легких каблучков по мостовой,
Молитвы звук, монашеское пенье.

Я не люблю безумное веселье,
Шум городской и самолётов звук,
Мне неприятен механизмов стук,
Скрип пенопласта и сверленье дрелью.

Невыносим мне плач ребенка громкий,
Противен писк железа по стеклу,
Нервируют скандалы поутру,
Когда соседи бьют посуду звонко

И из машин взахлёб кричит динамик.
Когда враньё с экрана льётся в дом.
А город наш, в котором мы живём,
Напоминает тонущий «Титаник»
В непостижимом хаосе своём.

«Барашки» белые, всплывая,
Ныряют снова в глубину,
Гладь моря пеною взбивая,
Лохматит ветерок волну.

Слегка штормит, а солнце светит,
Шипит солёная вода.
И, оседлавши всплески эти,
Бегут «кудрявые стада».

Воды Чёрного моря плескались
У моих и у девичьих ног,
Промывая прибрежный песок,
Со скалою, шумя, обнимались.

Налетала волна за волной,
Ударяясь о камни фонтаном
Миллионами брызг, океаном,
Заполняя весь воздух морской.

Беззаботной, веселой, простой,
Переполненной духом свободы,
Вспоминается юность. Те годы
Пронеслись – поседел головой.
Хоть и дед, всё равно молодой!

Чернеет небо надо мной,
Блистают молнии разряды.
Встречают осень дождь с грозой,
Неся желанную прохладу.

Сегодня ночью летний бал
Закроет месяц-триумфатор.
Ему свой титул даровал
Недаром Август-император,

Отец Отечества. Он Рим
Обогатил дарами мира.
«Лишь летний месяц с ним сравним!» —
Страна прославила кумира.

Опять зима, я в телогрейке
Иду на занесённый двор.
Белым-бело, глазам простор,
Пушистым шарфом на скамейке —
Никем не тронутый ковёр.

В круговороте бесконечном,
Невестой, убранной к венцу,
Явилась поутру Творцу
Земля в спокойствии беспечном…

Ей шуба белая к лицу!

И дождь люблю я, и грозу,
Метель и снегопад без ветра,
Сугробы высотой в два метра,
Скрип снега на тропе в лесу.

Бывало, снегом заметёт
Тропинку, что от школы к дому.
Добраться б, думаешь, живому.
Того гляди вихрь унесёт.

Лишь только углубишься в лес,
И непогода не пугает.
Спокойствие. Лес защищает
От нависающих небес.

Шумят, качаются вершины
Могучих сосен и осин.
Снежинок смерзшихся лавины
Срываются с еловых спин.

Тропа натоптана, виляет
Едва заметною змеёй.
И лес надежно охраняет
От снежной бури путь домой.

За праздничным весельем и шумихой
Год начинает первенец – январь.
Мы заживём размеренно и тихо,
Перевернув настенный календарь.

Ну а пока – за это Богу Слава! —
Январского веселья волшебство.
Два Новых Года празднует Держава,
Крещение Господне, Рождество.

Вспорхнувшей птицей пронесётся месяц,
Раскрашенный подобно снегирю.
Поэты посвятят стихи и песни
Лишь праздникам. А я-то январю
«До встречи, красногрудый» говорю.

Заголосит метель ветрами февраля,
Закружатся снежинки дикой стаей.
Зима ещё, зима… Красуется земля,
Наряд свой подвенечный обновляет.

Тепло ль тебе сейчас, не холодно ль тебе?
Из снега мех в морозы согревает?
Не замерзала ль ты в холодном январе?
Уже февраль в права свои вступает.

Когда спускается туман
На эти мрачные жилища,
Крадётся холод по ногам,
Тоска вокруг и скукотища.

Один сижу в своей норе,
Стакан вина не помогает,
Февраль холодный по земле
Молочным облаком сползает.

Уходит медленно зима.
Куда ей, милой, торопиться?
Ещё крепки ее права,
Ещё есть повод отличиться.

(Не время радоваться нам,
Скакать конём по теплым лужам).
Морозом крепким по утрам
Метелями и лютой стужей

Взбодрит она земную тварь.
Но солнце выше, дни длиннее.
Стареет дедушка-февраль,
Нрав буйный с каждым днём слабеет.

Холодный душ изрядно надоел,
Тумана пыль промозглая.
Февраль – начало месяца.
По числам – как по лестнице.
Зима, зима холодная…

А ты чего хотел?

В России снег с метелями
И далеко до слякоти.
Сосулек звон, капель.
Холодная постель.

Тебе ли, друже, плакати
В прибрежной колыбели-то…
Ты видимо зажрался,
А может, постарел.

Всё – как всегда. День сменит ночь.
Взойдёт вновь солнце над горами.
Гонимый первыми лучами,
Мрак ночи удалится прочь.
Рассвет разбудит петухами.

В сей предрассветный, тонкий миг
Рожают, умирают чаще.
Кому-то, может, спится слаще,
Меня ж не раз тревожил крик,
В ночи, как колокол, звучащий.

По имени меня он звал.
Знакомый голос явно слыша,
Вставал я. (Становилось тише).
Зовущего искать бежал,
Боясь, не из ума ли вышел.

Так не бывает наяву.
Не вынесет наш разум это.
Свет подсознанья под запретом!?
Боготворим сознанья тьму,
Довольствуясь лишь солнца светом.