Мари Панар - Путь к Богу. Пандемониум

Чумной доктор усвоил царя Миноса нерушимый указ, —

Направляться в бездну, где верный спутник – ночи покров.

Держа тернистый путь, он станет жертвой демонских проказ.

Так думал он, ступая неуверенно в бушующей тьме.

Он знал, что вечным томлением в Аду заплатит за отказ!

Так начал лекарь путь свой к дьявольской тюрьме,

Ведомый мыслью о достижении Элизиума в конце концов,

На этом пути не остановить его ни одной «ведьме»!

В каждом круге Ада готов он встретить грешных праотцов,

Ибо Пандемониум кишит духами, чьи имена в веках:

И тех покойников, в чьих склепах не счесть славы венцов,

И тех преступников, что жизнь провели в скитаниях и бегах.

О! Грешных и заблудших душ здесь не сосчитать вовеки!

И множится рой их, пока чума сбирает жатву душ, в стогах

Жженных христианским погребальным традициям вопреки.

И вот, дух в прошлом лекаря понес его понурый стан

Прочь от зловонной заполненной трупами скорбной реки…

«Как преодолеть Ад, который населяет демонов клан?», —

Так думал он, следуя к границе третьего кольца, решив,

Что судьбу его духа спасет девяти кругов Данте план.

Чем ближе подходил он, тем более сгущалась тьма, ухудшив

Без того ограниченное непроглядным туманом обозрение…

Буря выпустила его из тисков ветра, землей запорошив,

Близ перехода на третий уровень Ада обрел он прозрение,

Попав в бескрайнюю долину, где замкнуты чревоугодники.

Столкнулся он со стражем, не выразившим ему презрения!

Прожорливые морды Цербера – Химеры наследники,

Бдительно блюдут вход пламенеющего Пандемониума,

Изъедая и глотая души, если пытаются вылезти грешники.

Остальные же гниют вечно на солнце, от боли без ума!

Эти кары лишь начало адских изощренных мучений, —

Затем их ожоги истязают проливные дожди изо льда.

Так ненасытный зверь пропустил скитальца без нападений!

Отшельник следовал к равнине с упорством храбреца!

Пристанищем стала она для жадных жмотов и скупцов,

Которые в обе стороны толкают валуны, споря без конца.

Там надзиратель – Плутос, блюдущий алчных наглецов, —

Сын Деметры, известный с древности богатства бог,

Был свергнут в четвертый круг как один из скупых глупцов.

Двигаясь глубже в бездну Ада, духу было не счесть дорог.

Он шел изнеможённый, ведомый на искупление надеждой,

Путь его тернистый в лоно Ада казался бесконечно долог…

Все глубже путник тонул в думах, ощущая себя невеждой,

Пытался вспомнить карту Ада и имя следующего стража,

Боясь быть встреченным на границе неприступной враждой!

Там те, кто в гневе пронзил сердце «брата» по рукоять ножа.

И, подходя к Стигийским болотам, завидел в топях бунтарей,

За буйством коих наблюдал Флегий с захудалого челна…

Царь – сын Ареса, за гнев был свергнут в Ад. Средь дикарей

Завидев странника, он окинул его уличительным взглядом.

Некогда царь – теперь демон меж гневных «зверей».

Опустив глаза, врач вспомнил все грехи, проходя рядом

С пугающей фигурой яростного смотрителя пятого круга.

Был злобным криком оглашен, и окроплен слюны ядом:

«Я – Флегий, верный всевластного в Аду Диавола слуга!

Как смеешь ты, – пришлый, бродить в моих владениях?

Неужто позабыл ты все грехи и требуется тебе услуга?

И, столь смел ты в дерзновенных поползновениях?

Я чувствую нутром, – ничтожный дух не знает раскаяния.

Иль твоя греховность вовсе не порок в твоих видениях?!

Иль душонка твоя испачканная не жаждет покаяния

Пред Богом, что когда-то низверг и нас без жалости в Ад,

Испытывая на падших серафимах кары воздаяния?

Здесь первый из восставших выстроил из Хаоса град,

Чьи стены возведены из человеческих костей,

Что держит и терзает души грешных без преград.

Тут собрались демоны и нечисть всех рангов и мастей,

Они лишь служат стражами кругов Ада и карателями,

Низвергнутые в Преисподнюю со всего света частей!

Заполнено собрание святотатцами и Бога предателями.

Лишь тех души пропущены могут быть в Пургаторий,

Кто в избавлении своем от греха признан старателями!

И лишь оттуда возможно достичь Элизиума территорий,

Где райское пристанище для преданных рабов Божьих.

Божий дом, описанный на страницах библейских историй,

Достижим соблюдением религиозных канонов строгих!».

Так молвил Флегиас – паромщик, злопыхающий гневом.

И, прознав приговор Миноса, принял лекаря на челнок,

Направив корму ее в сторону стен города Дита с ревом.

Несмотря на то, что облик Флегия был нестерпимо гадок, —

С ним в сравнение шла лишь его гнусная дерзость, —

С веслом старый демон топей был весьма ловок,

Отталкивая им со своего пути осужденных за леность,

Скрипел и скрежетал зубами с покосившейся гримасой,

Выражающей всю силу и мощь кары за гневность.

Паромщик двигал к обрыву ладью, навалившись массой

На веслище, нехотя исполняя указ судьи Миноса

О доставлении духа к краю болота, водоворотов полосой

Отделяющему Стигийские топи от прогнившего пирса,

Пристающего к стенам пламенеющего города Дита,

Ставшего для еретиков символом раскаяния и ужаса.

Наконец, «удостоился» призрак врача к фуриям визита.

Спустившись осторожно в подземелье – в шестое кольцо,

Сквозь узкий проход в месте, где стена была разбита.

Разбросанные возле валуны заменили крыльцо…

В потемках меж корявых ветвей вспыхнули глаза,

И медленно проявилось завораживающее красотой лицо.

Приближаясь в ночи, проявляло пучок змей вокруг образа,

Обвивающих лик и спадающих на плечи вместо волос.

С шипящими выпадами их пастей приближалась угроза!

Обвороженный путник застыл как вкопанный, услышав голос,

Обволакивающий гипнотическим мелосом сознание.

Огласил он, шепнув на ухо пришлому замысловатый вопрос:

«Я – Мегера, хочу знать, ты, человеческое создание,

Почему проник в чертог мой своенравно и нагло?

Иль жаждешь ты познать здесь истинное страдание?».

Прокричала эриния последнее слово, что слух обожгло,

И сверкнула в бешенстве клыков озверевшим оскалом.

Все же наказание ее бича духа доктора не постигло.

Лицо фурии в момент состарилось и исказилось гневом.

Услышав вердикт Миноса, издала оглушающий клич

И взмыла, рукокрылая, в непроглядную высь орлом.

Оттуда было слышно, как хлещет грешных с визгом ее бич.

И голоса ее сестер Алекто и Тисифоны доносились вблизи.

Проглядывались духи лжеучителей, поваленные навзничь,

Завязшие в пылающих могилах, что в густой грязи

Утоплены, черной и смрадной, в недрах шестого круга.

Те, кто ересь в массы нес, маются в раскаленной вязи…