Александр Петрушкин - Тетради 2008 года

здесь возьмут алтын за постой
там спалят как сухостой

не ходи никуда ага
над тобою вода в три дождя

мир и круг состоит из теней
говори что сгоришь с ней

до воды три звезды агу
нас пасёт на своём лугу

растворишься в её кислоте
по звезде, дорогой, по звезде

не ходи по воде агы
из которой наружу дым

из которой твои следы
смотрят вверх

как когда и
ты

смерть на меня в просвет
смотрит рыбак из лунки
верит что клёва нет
и достаёт из сумки

три пузыря по сорок
это не дни а бабы
смерть и рыбак заметят
в смысле не будут рады

по донышку теплотрассы
ходят за светом люди
скоро придёт любовь
и рыбака зарубит

будет по рыбе солнце
будет за лункой слово
то ли любимая блярва
то ли для смертных вобла

хиляй до хаты паузы не будет
дыхание о горле позабудет
в глазницы входит ржавый мёртвый смех
бьют спирт два горла
за себя за всех

хиляй до хаты Бога может нету
дыхание охочее до свету
меняет свет меняет языки
стоящему у земляной
строки

у самого порога вертикально
склонился кто-то полюбил орально
и похилял до хаты небесами
остался хрупкий спирт
между зубами

и вид как будто тот который нет
развёл крыла хиляет типа свет
где не земля а чёрные родные
пьют спирт вослед
со всем совсем
живые

соскучился по снегу и лепечет
обратное всё свету милый птенчик
не говоря летит на север на свету
он призывает всех волков не плечи
на славу что и значит на беду

мне скучен брат мой брат мне отвечает
то падает то на письме растает
скворчит и пробивается сквозь плечи
что ж всякий неолег бывает вещим
смотри как свет уносит мимо вещи

он не убьёт нас – только искалечит
он искалечит это только – птенчик
летит на север пьяный как язык
летишь лети пернатый
тёплый вжик

поднимается взгляд – удаляясь
в пустоты все вещи
огибает как воды реки
тихо точат углы
как аморфные нутрии – не слово
окажется вещим
а пропущенный слайд отчего-то
не названный им
ты стоишь на вокзале и я от тебя удаляюсь
третий рельс третий раз
я твой взгляд
понимаешь мой взгляд?
я ещё улыбаюсь
и delete сморгнув нажимаю
вот и всё
никого
кто напишет
как пропуски нас

в поклон – в поклон – в поклон
оглянешься —
мир страшный
тебе заглянет в рот
как бы дантист бесстрашный
срифмуешь полукеды
не с кедами с носком
давай скорей уедем
оставим им дурдом
оставим им надежду
оставим поезд им
в поклон – в поклон – отсюда —
к тем мёртвым и живым
оставим списки-
вписки
и женщин для любви
чтоб дети говорили
на мы на ты на вы

на свободе десятка за тридцать
что утеряно то и нашли
помнишь братец поэторазвёрстку
помнишь как они воздухом шли

там за небом нам это зачтётся
пьянь и гордость и свет от земли
снег сегодня и дворник зажжётся
не от речи – от дара тоски

на свободе десятка за тридцать
чем потеряны тем и пришли
и сгорает чернильная вёрстка
набивая свинцовые рты

написала подруга вчера
отодрали её на балконе
то то было и страсти и вони
были ангелы и опера
и ходила по кругу по кругу
говорила звала меня суку
в переносном значении – к стуку
в затемнённое небо с утра
написала подруга ничё здесь
за околицей – небо и лес есть
ходят люди случайные с чаем
возвращаются эти сюда
написала подруга записку
все мы в чём-то ведём переписку
все мы с кем-то живём переписку
все мы живы бывали с утра
написала подруга упруго
нас имели по гланды подруга
эти речи земные – варилась
блядь-поэзия-крошка-гора
я не вышел отсюда не вышел
и шепчу отвратительно ближе
непохожие светлые глухи
написала подруга вчера

она зашла не в магазин
она зашла в субботу
и оказалось нет дрезин
чтоб завести работу

она бы гладила её
как бы ребёнка свет
или котиха свой живот
не успевает спеть

она гуляла по земле
по почве во дворе
а снизу поднимался свет
и плакая в ответ

она зашла не в магазин
(здесь: левый поворот
ей скоро: сорок и один
а после новый год)

ты помолись за нас смели в двух жерновах
один похож на небо другой землёй зажат
один горит как кожа из проруби в метель
второе – не второе – а спиртовой наш зверь

ходили с машарыгиным под небеси кыштымской
ходили аки голуби клевали зёрна с рук

и тело не болело а говорило слово
из гроба раздавался неравномерный стук

ты шелестишь как веткою рука
задетая у престарелой тётки
идущей от бидона молока
от всех телят потерянных по корке
на левом локте у сырой земли
она и ты идут и следом вам телята
но не рождённые бредут
и где они прошли – соски
земные плачут внутрь
и виновато

выходишь в ночь а
ночь в тебя заходит
начнём с начал
июль – не календарь
вода (как дима
написал) не ходит
не ночь андрей
а тонущий вокзал

похоже здесь сто-
яла электричка
начнём с начал
восходит в небо дождь
есенин спит
пока сгорает спичка
и в этом правда
правды ни на грош

сгорает ночь
скорее – полседьмого
начнем с начал
вода приходит ночь
все мудаки и суки
но в июле
за изречённое
речёшь себя на нож

выходишь ночь
гостиница и узел
грызёшь на пальце
неесенин спит
вода уходит
в небо (точка) то есть
вода перелицована
на спирт

бобик с косточкой свинцовой [пере-
бегает как сквозняк битый
между двух форточек]

лает собака – её перед-
ввёрнутый голос
гремит как стая мисок

[рано утром
озирается]

кто ты?