Евгений Меркулов - Казачьи Покрова. Избранное

Головы подвесил
На заборе он
И, минуя веси,
Ускакал на Дон.
Чтоб найти собратьев
На Святом Дону,
Чтоб единой ратью
Защищать страну.

Рассказал на круге
Про судьбу свою,
И парнишку други
Приняли в семью.
Уважали воя
За казачий нрав.
Волен был душою
И рассудком здрав.

Ой, судьбы зигзаги
Крутят удила,
На поляцкий лагерь
Вышла казарла.
В ход пошли резервы,
Кровь текла рекой,
И Данилка первый
Рвался в смертный бой.

Клали жизнь за волю,
А не за рубли,
Но мальчонку в поле
Не уберегли.
Била кровь криницей
Из казачьих жил,
Но своих убийцев
Всё ж он погубил.

Поминали долго
После казака,
Сокола младого,
Как сынка полка.
Били, что есть силы,
Ворога бойцы,
За свого Данилу
Мстящие донцы.

Годы неустанно
Мчатся без конца,
Но в казачьем стане
Не забыть юнца.
Будто бы с отрядом,
Смертью смерть поправ,
Снова едет рядом
Данька жив и здрав.

И когда бесстрашно
Лава шла в намёт,
Гик его отставших
Подгонял вперёд,
Бил врагов Присуда,
Словно ураган.
Но не верил в чудо
Батька-атаман.

Как-то к дивной речке
Выехал отряд,
Славное местечко,
Травный аромат.
Над водою тихо
Плачет краснотал.
Ой, засады лихо
Кто бы ожидал?!

Выскочили ляхи —
Сабли наголо.
Рубят от папахи
Ажно по седло.
Вдруг из выси камнем
Сокол прилетел,
Вот тогда-то парня
Атаман узрел.

– Батюшки! Да это
Данька! Посмотри!
Словно ясным светом
Светит изнутри. —
– К вам пришла сподмога! —
Слышен звонкий глас
– В бой, ребята, с Богом!
Я иду за вас!

Крепче дружбы, верьте,
Нету ничего!
Мы и после смерти
Все за одного!
На поганых ляхов
Вскинем ввысь клинки
И вперёд без страха,
Братья казаки! —

Руки не ослабли,
Глаз ещё востёр,
В сечу рвутся сабли,
А в душе – костёр.
Раненые тоже,
Кто стоять могли,
В бой во славу Божью
Поднялись с земли.

Двинули громадой,
Чтобы вражья гнусь
Вникла, что не надо
Приходить на Русь.
Били в хвост и в гриву
Шляхетскую рать,
Не давали живу
Никому удрать.

После этой битвы,
Бают старики,
Новую молитву
Стали казаки
Перед боем кажным
Небу возносить,
А потом отважно
Супостата бить.

А чего бояться,
Братья во Христе?
Наш Данилка-братец
Там, на высоте,
Сверху зорким взглядом
На Присуд глядит,
Казакам, коль надо,
В битве подсобит.

I
Ну-тка, ну-тка покажи,
Как владеешь шашкой.
Руку правильно держи,
Та руби с оттяжкой.

Налетай, как ураган,
Ввязывайся в сечу.
Вишь, подсолнуха колган
Отлетел далече,

Покатился за амбар
До навозных кучек?
Прям, баклановский удар.
Молодец, унучек!

Што, вопрос есть до меня?
Да хучь дажа двадцать!
У куточек ставь коня,
Будем разбираться.

О Бакланове узнать
Хошь чуток поболе?
В двух словах не передать,
Сядь поближа, што ли…

Расскажу чиво смогу
О явойной жизни,
Чем он грозен был врагу,
Как служил отчизне.

Горцам Яков был не люб,
Как бельмо на глазе.
И не зря «шайтан Боклю»
Звался на Кавказе.

II
В той войне-то попервам
Брали верх абреки,
И стекали по горам
Русской крови реки.

Вот и царь издал указ,
Шоб явились быстро,
Без задёржки, сей жа час
Все яво министры.

Генералов пригласил,
Равно атаманов.
Среди них тада и был
Наш донец Бакланов.

Хучь и молод был ишо
Атаман казачий,
Но известен хорошо
Воинской удачей.

Государь достал рубин
Красный, аграменный.
В мире был такой один
Шибко драгоценный.

Молот с кузни притянул,
От таку махину!
Говорит министрам: – Ну,
Бейте по рубину. —

А министры: – Не-не-не!
Та не дай нам Боже!
Мы такой урон казне
Нанести не можем. —

К генералам государь
Обращает очи: —
Хто найдется смелый – вдарь!
Али все не очень? —

Да жалающих-то нет,
Стихли разговоры,
Взгляды шшупают паркет,
Потолок, да шторы.

Лишь фельдмаршал, старый дед,
Дёрнув бакенбарды,
Молвил: – Лучше самоцвет
Заложить в ланбарды,

Аль продать ево к хренам
В дорогую лавку,
Ахвицерам и чинам
Выправить прибавку. —

Царь кивнул, прищурил глаз,
Улыбнулся странно
И спросил: – А што чичас
Скажут атаманы?

Ну, робяты-казачки,
Вы моя надёжа.
Докажить, што смельчаки
Есть в России всё жа. —

Яков выслушал царя,
Вышел в середину,
Лишних слов не говоря,
Жахнул по рубину.

Разлетелся камень в прах,
В мелкую осколку.
Энти – «ох!», другие – «ах!»,
Тольки всё без толку.

Казака пытает царь:
– Отвечай мне прямо,
Неужель табе не жаль
Камушек ни грамма?

Ить нанёс урон казне,
И не страшно, паря?
– Одного лишь жалко мне,
Энто государя,

У кого во дни войны
Свита бесшабашна,
Ей приказ главы страны
Нарушать не страшно.

– Твой ответ не в бровь, а в глаз
Угодил, не скрою.
Отправляйся на Кавказ,
Там нужны герои.

III
На Кавказ приехал он
И почал с разгона
Казакам вставлять пистон,
Тем, хто были с Дона.

– Ах вы, сукины браты,
Рази ж так дерутся?
Ить глядят на вас деды
И с небес плюются.

Басурмане вам дают
Жару то и дело.
Вы позорите Присуд
И Россию в целом. —

Есаулы тупят взгляд,
Отвернули рожи.
– Мало войска, – говорят, —
Кони плохи тоже.

Не получится самим
Сладить с басурманом.
– От, давайте поглядим, —
Отвечал Бакланов.

И у Терека-реки
К смотру атамана
Казаков свели полки
Летним утром рано.

Платья синего сукна,
Кони – для парада.
И не скажешь, што война
Ходит где-то рядом.

Всё Бакланов осмотрел,
Взял на ум заметки
И бойцам раздать велел
По златой монетке.

– Што, хорош ли ваш дуван?
Вы довольны мною?
– Да, премного, атаман! —
Закричали вои.

– Хто со мной теперь пойдёт
В бой под вражьи пули,
Делай два шага вперёд! —
Разом все шагнули.

– Ну а зараз хто со мной
Хочет бить абрека,
Пусть кидает золотой
Прямо в буйну реку. —