Николай Тимофеев - Русь в поэмах: Сыновья Святослава. Князь Владимир ищет веру для Руси…

Добрыня при князе, все годы был с ним
Наставником мудрым и крепким щитом.
Внушал опасение видом своим,

К тому ж отличался природным умом,
Звериным чутьём на поживу, удачу.
Сквозь толщи случайностей зорким кротом

Во тьме пробирался, при свете – тем паче.
В глухом тупике мог он выход найти,
По звёздам пути кораблям обозначить.

Язычник Добрыня, но как ни крути,
Для князя Владимира с жизни начала
Был ангел-хранитель сей муж во плоти.

Опасных сражений случалось немало.
В пиратских боях и богатство росло,
И мощь кораблями в пути прирастала.

Вот русского флота не счесть уж число,
Но прут всё норманны и прочие шведы,
И денно и нощно в работе весло.

Прослышав, что русичи ищут победы,
Свои в унисон распускают знамёна:
При общих удачах и общие беды.

Уж рыскают струги вокруг Альбиона,
Владимир с Добрыней варягам свои,
У гридичей русских норманнские жёны,

Мужей провожают с рассветом в бои.
К великим походам готовая рать
И думал Добрыня: «Тут как ни крои,

Пора уж княженье в Руси начинать.
Владимир на северных ветрах окреп,
Варяги помогут над Киевом встать.

Теперь поглядим-ка, уж так ли свиреп
Наш князь Ярополк и силён на державе,
Иль зря поедает он княжеский хлеб,

Противиться сможет такой вот ораве?»
На Русь призывает Добрыня войска,
А князю твердит о наследственном праве:

«Ведь Киев лишь терпит на троне волка,
Он поднял кровавую руку на брата.
У нас-то не легче к расправе рука.

Потребуем нашего края возврата,
Ты сын Святослава, Владимир, не трусь,
Проломим любые запертые врата.

Я рядом с тобою, за дело берусь,
За нами Перуна великая сила,
Восстанет из пепла могучая Русь»

А Русь в ожиданье дремотном застыла:
С рассудком и кротко княжил Ярополк,
Дружина войною при нём не ходила.

Скорее ягнёнок смиренный, чем волк,
С врагами искал христианского мира,
В смертельных-то бойнях бывает ли толк?

Без дела ржавела у князя секира,
Лишь только однажды набег отражали.
Дружину собрал для победного пира.

А хана Илдея на службу призвали
И хан печенег охраняет границы.
Теперь на Россию пойдёт он едва ли

И верно, не вступит с войсками в столицу.
Повсюду послов от России князь шлёт,
К всеобщему миру как будто стремится.

Живут в Кведлинбурге послы целый год,
Дары передали кагану Оттону,
К союзу зовёт князь немецкий народ.

Речёт: « Наш хребет не сломают поклоны,
Империя Римская много веков
Высоко стоит, не склоняет знамёна,

Но их император к беседам готов.
Зачем злить соседей и попусту драться,
Когда есть возможность посредством даров?

В своём бы дому не спеша разобраться,
Наладить ремёсла, да земли пахать,
Иль скот перестал уж в Руси размножаться?

Нам Ольга внушала, что выгодней дать,
Чем рот разевать на богатство чужое,
Торговля даст больше, чем выручит рать.

Посеявший зло – пожинающий злое.
Держава всеобщим трудом богатеет,
Опасности нет, так живите в покое»

Вот князь Ярополк семя доброе сеет:
С Империей Римской живёт договором,
От папских легатов подарки имеет

И земли свои не терзает побором.
Да стали князья отдаляться – вот худо,
Так дальше пойдёт и отложится скоро

Князь Полоцкий Рогволод. Платит покуда
На Киев он изредка малые дани,
Да будто бы нехотя всё, из-под спуда.

Соседних князей к непокорности манит.
Пришелец князь Рогволод в Русской земле,
Матёрый варяг, не удержишь в аркане.

Он с Игорем был на одном корабле,
Исправно служил на войне Святославу,
К достатку и власти продрался во мгле.

Князь Рогволод в Полоцке княжит по праву,
Пожалован волостью был за заслуги,
Но всё же не дело ослабить державу.

Так думали князь и сановные слуги.
И главный советник влиятельный Блуд
Сказал Ярополку: «Вернутся на круги

Все вещи, да новую мощь обретут,
Когда ты поступишь, как я говорю.
Князь Рогволод будет с подарками тут,

Вновь станет служить безоглядно царю.
Все нужды, заботы отвергнет он прочь
И ринется в ночь, не дождавшись зарю,

По первому зову, тебе чтоб помочь.
Войди, князь великий, с Рогволдом в родство,
Сосватай-ка в жёны Рогволдову дочь.

Я видел лишь мельком её естество,
Но сразу скажу: нет прекрасней Рогнеды.
Да будет удачным твоё сватовство.

Её домогаются немцы и шведы.
Отправлюсь я сам и не будет промашки,
Вот снег как сойдёт, по весне и поеду.

Рогнеда дородней твоей-то монашки,
Хотя и о ней нету слова дурного,
Но всё же не наши привычки, замашки,

Не верует даже в Перуна-Сварога,
А молится чуждому русским Христу,
Нет жертв от неё и для скотьего бога.

В ней можно гречанку узнать за версту,
К тому ж она носит младенца во чреве,
Родит – и утратит свою красоту.

Ты, князь, погоди хмурить брови во гневе,
Живёшь на Руси-то ты чай не один.
Уверен и я в благородном посеве

И будет прекрасно, коль явится сын.
Он сможет ли сесть за тобой на престоле?
Родится по матери простолюдин.

Не можно ему государевой доли,
Такая ж судьба, как Владимира ждёт.
Ещё хорошо, коли жив и на воле,

К себе его взял захудалый народ.
Скитается где-то теперь на чужбине,
Пошёл, почитай, уж не третий ли год,

Как Новгород бросили вместе с Добрыней?
Рогнеда, князь светлый, достойная пара»
Отправился Блуд по весне за княгиней,

Ей в вено обозец собрали товара:
Звериные шкуры, рухлядь и мёд.
Обычаем свататься велено с даром,

Рогволду добро то в уплату пойдёт
За то, что он вырастил дивную дочь.
Условились летом на этот же год,

Рогнеду князь в Киев отправить не прочь,
Сам тестем он князя великого станет
И дочери надо в устройстве помочь.