Игорь Платонов - Сканер сознания. Стихи и поэмы

Узда самоуспокоенья
Сильней вакханального жара
И хмель упоительной лени
Швыряет в мистерию шарма…

Сей жанр обнажён и отважен
В борьбе за Адама и Еву;
И переплавляются в жажду
Плоды чудотворного Древа…

Крутись, чумовая свобода,
Даря упоение драме;
В метаньях душа сумасбродна,
Пока не объята годами.

Я верю во всё дорогое
В краю беспредельного жанра, —
Я видел, как плачут изгои
Под небом осеннего шарма.

Свои по зову не приходят?
Чужие ставят на крутых?
Ликуй, душа, – ты на свободе,
Где нет ни мёртвых, ни живых.

Но равнодушие фатально,
И стоек имидж не всегда…
Храни себя в зеркальной тайне
И продвигайся как вода.

Усталость и блажь одолев,
Отсеяв реальность от снов,
Трезвеющий мир добывает свой хлеб
И крутит живое кино.

Оставь завоёванный быт,
Пройди по остывшей земле;
Смотри, сколько жемчуга возле корыт
И сколько железа в золе…

А время играет свой гимн,
И каждый овеян мечтой;
Раскуривай счастье, плыви из тоски,
Но трепет обуздан сумой…

Душа голосит по-иному,
А звёзды горят как всегда;
И сила дорог возвращает к родному, —
Туда, где огонь и вода.

Он покрыл зеркалами родное жильё,
Он поставил надёжные двери;
Он просёк солидарных, отсеяв жульё,
И в судьбу безоглядно поверил.

Он кручинил ненужных, скирдуя бабло,
И напряги гасил «Ахтамаром»;
А в отвязке гремучую крышу снесло,
Но и дурь не колотит задаром.

И ловя наугад мимолётный ажур,
Он желаньям дарил зажиганье
И вкусил мимикрии от жарких натур,
Оглушив медным тазом сознанье…

А потом он устал от пиров без причин
И ушёл в меланхолию транса;
А луна оживила горячку в ночи,
Узаконив синдром реверанса.

Эта жуть – как бальзам для сдуваемых крыш,
Только, мне это всё – по баяну;
Как ни бей себя в грудь – выше слов не взлетишь,
Только птицы поют без обмана.

Он такой же, как все, – беззащитный и смертный,
И в любой крутизне заминирован страх…
А кому-то – в облом баснословные сметы,
И душе остаётся гореть на устах.

Он вгоняет в пиар даже личные чувства,
Выставляя страданья свои напоказ, —
Подзарядка от публики! Чем не искусство?
Ну а дальше – по плану: и бум, и Парнас.

Он желает фанатам спасенья от Бога,
И персты ставит веером – все при перстнях;
Лучезарное эго – большая подмога
Для движенья по курсу в незримых цепях.

Мне загадочно то, как мы любим легенды;
Кто вчера был кумиром, сегодня – штукарь.
А душа – вне игры, и её киноленты
Неизменно ясны, как проспект и фонарь.

А не лучше ли вникнуть – куда мы несёмся,
И озвучить живое биенье сердец,
Раскалённых от битвы за место под солнцем,
И в себе уместивших и скорбь, и венец?

Почему-то такое не очень-то катит
В этом мире, желающем жрать и блистать;
Но когда-нибудь Ангел прошепчет нам: «Хватит…»,
И взойдёт ураганом Вселенская рать…

Неприступная леди,
Томный взгляд с холодком;
Дух шаблонных трагедий
Не проникнет в твой дом.

За рулём «Мерседеса»
Ты сканируешь мир;
И твоих интересов
Не нарушит кумир.

Ты плывёшь по проспектам,
Как по грёзам – Ассоль,
Не меняя свой вектор,
Без поправки на боль.

И надёжные люди
Твой престиж берегут;
Только, что с ними будет,
Если рухнет их труд?..

Твой фасад предназначен
Лишь для важных персон;
И в тостах за удачу
Фокус притч запрещён.

Твой бой-френд крут и стоек
И в бою, и в любви,
Отстоит и укроет,
И настрой обновит.

И никто не посмеет
Отменить блажь затей;
Но в игре без отмены
Есть тревожная тень…

Неприступная леди,
Затуманенный взгляд,
Пронеслась вдоль трагедий
Без дороги назад.

Но её тормозами
Стал слепой форс-мажор;
Горечь вышла слезами
И открытым стал взор.

Словно сердце проснулось
В дикой гонке мечты,
И она содрогнулась
От сквозной пустоты…

От внезапностей больно,
И снобизм рухнул в шок;
Но она стала вольной
Как рассветный восток.

Стала чувствовать радость
И любить без причин;
И не нужно парадов,
Чтоб уйти от кручин.

Она жевала попкорн
И смотрела кино,
В котором каждый мотив
Похож на ход в домино.

И применяя сюжет
В осовелом быту,
Она пыталась пыл грёз
Превратить в красоту.

И каждый новый герой,
Приходя в её дом,
Играл шаблонную роль,
Чтобы напиться потом.

Она меняла игру
И кудри красила хной,
Вгоняла перлы в язык,
Летя в кураж с головой…

Она глотала «Мартини»
И вести со льдом,
Вникая в чистый контакт
Меж ключом и замком…

Но ни одна красота
Не станет жить как цветы,
В системе ценность – в ином,
И здесь банкуешь не ты.

И ни один ловелас
Не озарит, как Амур;
Кому – блаженство и свет,
Кому – бабло и гламур.

Она устала смотреть
Чумовое кино
И поняла: есть лишь мир,
В котором счастье – одно.

Сколько стоит билет
От мечты до Парнаса?
В нас – и сила добра,
И любовь без причин…

Утоляет ли сердце
Могучая касса?
Лишь вода знает путь
Без огня и руин.

Мадам, если это любовь, —
Зачем Вы идёте по краю
И, бурю во мне пробуждая,
В себе исчезаете вновь?

Мадам, если это печаль, —
Зачем, не отведав и чая,
Вы так приближаете даль,
В шептаньях одежды теряя?

Мадам, если Вы – навсегда,
Зачем говорить о свиданьях,
Вгоняя себя в ожиданья?
В песках не растут города.

И если Вам сладостен флирт,
Нужна ли бравада элиты?
Душа не бывает убита,
И лишь временами болит.

Мы выстроим быт по Фэн-шую,
Примерим виссон и меха;
Но что озарит голь стиха,
Когда пыл тоскою задует?

Мадам, если это судьба, —
Зачем Вы смертельно сквозная
И, как Мельпомены раба,
Такая моя и чужая?

Он считал себя одним из крутых,
Он полезное искал только сам,
Он заучивал свой имидж, как стих,
И фиксировал устойчивых дам.