Оксана Алексеенко - Раннее

Безумцев среброкрылых рать
Пред мной уж в Ад врата открыла…
Бог научил меня летать…
Лишь чтоб затем отрезать крылья.

Гитары струн чудесное звучание
Тебе я посвятил бы, лишь тебе,
Как в груди, опустевшей вдруг, молчание
И россыпь звезд, горящих в вышине.

Пусть на сердце моем гниющей язвы
Твой чистый взор коснется лишь мельком,
Ведь я уже забыл про боль и сон,
Нечаянно в слепой любви погрязнув.

А ты со мной бывала столь нежна,
Что я, отринув прошлые страдания,
Небес твоих коснуться лишь желая,
Принял достойно титул короля.

И вновь тебе, смутившись, покорился:
Всё, чтоб, воззрев с небесной высоты,
Мне тяжкие грехи простила ты
И то, что я, твой раб, в тебя влюбился…

…И шаткий трон, и чувство, чем терзался,
И враз тобой разбитые мечты,
И все, меня чем наградила ты,
Отныне лишь твоим должно остаться.

Не замечала я в течение дней,
Закутавшись в халат любезной Тайны,
Как тишь и мрак в обители печальной,
Меж ребер разрастались все сильней.

Я в мыслях там, где робкая Луна,
В глазах моих померкнув перед Вами,
Рассыпалась, холодными звездами,
Что прахом, припорошив волоса.

Клонясь, как мак, поникшею главой,
Душа моя над Вашим изголовьем,
Что любящий супруг, раздумий полный,
Безмолвно охраняет Ваш покой.

Пусть Ваших губ изящных очертаний
Не искривит насмешка над Судьбой,
И сердце пусть достанется лишь той,
Которая предстанет перед Вами.

Прикорнула баба молодая
На груди широкой, волосатой,
Утром в путь опять пустилась рано,
Словно мужика совсем не знала.

…На спине осталась пара шрамов
И на лбу добавились морщины…
А мужик, прокляв спросонья бабу,
Двинулся изгнанником в пустыню.

Бледнеет солнце золотое,
Уж хладное в уме людском.
Свой тратит свет на край далекий,
Родившись в космосе родном.

…Играют дети, парень свищет,
А Солнце смотрит и… молчит.
Оно красот в Земле не ищет
Не от красот Небес бежит.

Под ним пусть травы бархатистей —
Над ним и небо голубей…
Жаль, звезд свет хладный и лучистый
Грозит концом последних дней.

За все, за все людей я презираю:
За мнимые мучения страстей,
За слезы, что любви преступной ядом
Сочились из глубин их злых очей,

За хлад их душ, с презрительностью смежным,
За все, за что я ими был гоним.
Устрой, мой друг, чтоб пламенной надежды
Огонь во мне предательский остыл.

Мышиный писк и хлопанье крыла,
Натужный скрип потертой половицы,
Замшелая от времени скамья —
Вот келья прирожденного убийцы!

Лишь душный смрад объял гнилую клеть,
Лишь цепей тяжкий стон сковал запястья…
Здесь червей столько, пауков… Не счесть!
Но в этом ли, скажи мне, Ангел, счастье?

Обители угрюмое убранство
Ветшает с каждым годом… Словно сон,
Скольжу один по залам средь несчастья
В напыщенном величии своем.

…Тонул когда-то в радости и неге,
Друзей и верных слуг был полон двор,
Как вдруг Чума, Смерть лютую лелея,
Отчизну погрузила в смертный сон.

…Я в страхе жил среди гниющих тел,
Как свечи на ветру неспешно гаснул,
Но гибели сдаваться не хотел,
Взложив цепей оковы на запястья.

Пускай придет костлявый херувим,
Я не страшусь его раскрытой пасти!
Сорви вначале, демон, кандалы,
А уж затем своей упейся властью!..

…Не рок злой, а Вампир меня нашел,
Припал к груди, прокусывая кожу…
Злой лязг и хрипы, и страдания стон…
О, как на пытки Адские похожим

Казался мне предсмертный страшный час!..
И как потом я, вдруг разверзнув очи,
Почувствовал, что силой налилась
Часть тела… Так я рыцарем стал Ночи

Своих друзей, оставшихся в живых,
Нещадно, словно крыс, я рвал на части
И, жажду кровью утоливши их,
Рыдал, клейменный дьявольской печатью.

Затем, вдруг Злу отдавшись со всей страстью,
Навстречу новым жертвам направлялся.
То, девушку к себе завлекши, казнью
Ее во мраке ночи наслаждался,

То юношу младого, как заря,
Во тьму, красавиц подражая пению,
Не раз манил, что демон хохоча…
О, как мне избежать стыда мучений?

…Вот сто проходит лет, вот пять веков,
И жажды чувство быстро притупилось.
Но, боже, где найти друзей, врагов
Тому, кому убийство опостыло?

Быть может, умереть? Душа моя
В груди плененной птицею трепещет,
Рука, упершись, крышку подняла…
Нет, жив… Вновь одиночество калечит.

Дрожа по-рабски, поднимался
Я по ступеням мокрым к храму:
То, поскользнувшись, вниз срывался,
То вновь спешил, дыша устало…

Она стояла на коленях
Пред монументом и молчала,
Ладони прижимая к сердцу
И взгляд смиренно потупляя.

Я поднял взор и чуть не вскрикнул:
Раскинув пару крыл, над нами
Кружил прекрасный херувим
Без крика зев свой раскрывая,

И капли слез с ресниц срывались
И падали на пестрый мрамор…
Но кровью падший ангел плакал…

…Клонясь кудрявыми главами,
Шумели чудные деревья,
Что буруны пушистой пены,
Туман клубился под ногами.

Раздался голос скрипки юной…
Вдруг перейдя на хриплый стон,
Души моей затронув струны,
Гитары хрипу вторил он…

Прозрачный силуэт мелькнул,
Сокрытый мшистыми стволами…
Моим очам предстал Он вдруг,
Прелестный юноша… Меж нами

Лишь расстояние руки, но пропасть будто…
Я застыл и вперся удивленным взглядом