Андрей Добрынин - Сборник поэзии 3

1999

Андрей Добрынин

Из дверей ресторана Начала ты разбег, Но нелепо и странно Повалилась на снег. Роковая картинка В моем сердце навек Как большая снежинка, Ты ложишься на снег.

Из кабацкого гама Ты ушла налегке В белой шубке из ламы И с бутылкой в руке. Ты в дверях отмахнулась, Услыхав мой вопрос, Но на льду поскользнулась И расквасила нос.

Ты исполнила сальто, Как больной акробат. Тебя поднял с асфальта Милицейский наряд. И пока ты грузилась В милицейский фургон, Ты дралась, материлась И ревела, как слон.

Я следил за огнями, Что мелькали во тьме. Только сумку с деньгами Ты оставила мне. Только пачку резинок Неиспользованных, Чтобы в ходе поминок Надували мы их.

Надо выпить флакончик И добавить чуть-чуть, А потом и гондончик Можно будет надуть. Пусть летают резинки Над столами друзей Мы справляем поминки По любимой моей.

1999

Андрей Добрынин

Мой сон тяжел и беспокоен И полон жутких сновидений. Я устаю от них, как воин От продолжительных учений.

За мной гоняются маньяки И обзываются обидно И делают такие знаки, Что даже выговорить стыдно.

Наваливаютя толстухи И душат, душат телесами, И я встаю с утра не в духе, С больными, красными глазами.

Со смехом чахлые нимфетки Мне демонстрируют мохнатку, И я, как яблоко на ветке, Клонюсь физически к упадку.

Я совершенно обессилел, Мне с ветки хочется сорваться. Меня видения бесили, Но я устал сопротивляться.

Так изнуренному солдату Огонь врага уже не страшен, Так с криком падают орлята С подточенных прибоем башен.

Они кричат, но не от страха Ведь им бояться надоело, Они хотят вонзить с размаху В седины вод седое тело.

Они хотят познать пучину И я хочу, избранник рока, Познать бесстрашно, как мужчина, Пучины блуда и порока.

1999

Андрей Добрынин

Есть для сердца один непреложный закон Если сердце пытается вырваться вон, Совершить, оборвавшись, последний прыжок Ты его удержать не пытайся, дружок.

Наша память, заполненная суетой, Как холопка, отлична от памяти той, Что живет в нашем сердце в подобии сна, Но в последний наш час оживает она.

Слишком многое ты из былого забыл Те места, где был счастлив, и ту, что любил. Твое сердце, срываясь в последний полет, Вдруг закружит тебя и в былое вернет.

Ты внезапно вернешься к знакомым местам, Ты не вспомнишь - ты просто окажешься там, И овеет лицо, поцелуя нежней, Возвратившийся ветер вернувшихся дней.

Все там будет родным - до мельчайшей черты; С удивленьем великим подумаешь ты, Что прекрасен был твой заурядный удел И ничком упадешь прямо там, где сидел.

1999

Андрей Добрынин

По издательствам авторы ходят, Но у них ничего не выходит, То есть время от времени их издают, Но вот денег нигде не дают.

По издательствам авторы ходят, Но до них все никак не доходит, Что издатель не друг, не помощник, а враг И горазд лишь на тысячи врак.

Труд художника - каторга, жизнь - кутерьма, И издатель об этом наслышан весьма, Но от жалости он беспредельно далек, Ибо любит лишь свой кошелек.

Он твердит:"Вздорожала бумага, До банкротства осталось полшага",Сам же ездит кутить в Акапулько Вот такая занятная мулька.

Но подходит к финалу издателей век, На расправу ведь крут трудовой человек, Скоро встанет художников масса На борьбу против вражьего класса.

Будет автор цениться тогда не за стиль, Не за искренность чувства и прочую гиль, А за верность руки и прицела, То есть за настоящее дело.

Коль издателя жирного выследишь ты, И завалишь его, и доставишь в кусты, Где друзья тебя ждут с нетерпением Лишь тогда назовут тебя гением.

1999

Андрей Добрынин

Когда мы стали знамениты, Стал разный люд вокруг ходить И составлять подобье свиты, Стараясь как-то угодить.

Но непросты мои потребы, Мне трудно угодить сполна. Не надо мне воды и хлеба Подайте мяса и вина.

Обильно мясо поперчите, Чтоб жрал я жадно, словно зверь, И потихоньку уходите, И за собой закройте дверь.

Я не намерен вкусных трапез Со всяким сбродом разделять, Кто знает, как звучит анапест, Зато не знает слова "блядь".

Бесспорно, тот в душе мерзавец, Чья речь цветиста и легка, Но кто дрожит, как жалкий заяц, Перед стаканом коньяка.

Лишь отвратительный мошенник И прирожденный ренегат Хватается за пачку денег И лишь потом - за женский зад.

Меня не трогает ваш ропот, Все то, что днесь я произнес, Мне подсказал житейский опыт, Оплаченный годами слез.

Вы не подыщете ответа На эту правильную речь. Вы плавно соскользнете в Лету, Стремясь и впредь себя сберечь.

Задумайтесь - как вы живете? Слепые черви так живут. О вас ни сказок не расскажут, Ни даже песен не споют.

Я пожираю мясо с кровью, Не забывая о вине. Да, это все вредит здоровью, Но это все как раз по мне.

Андрей Добрынин

Бормочет в страхе и восторге Вокруг столпившийся народ: "Да, парень скоро будет в морге, Но как он все же смачно жрет!"

1999

Андрей Добрынин

Перед голодом все мы нестойки, Ты еще и не нюхал его. Глянь, как роются люди в помойке, Не стесняясь уже никого.

Спазмы тискают бедный желудок, Выжимая томительный сок И твердя, что большой предрассудок Отвергать из помойки кусок.

Эти люди привыкли к злословью, Да и кто их считает людьми? Будь как все, презирай на здоровье,Презирай, но сперва накорми.

Презирать, разумеется, проще, Только ты не спеши презирать. Человек превращается в мощи, Стоит несколько дней не пожрать.

Вот и ты попоститься попробуй, Чтоб узнать, как живет эта рвань, Как навязчивый голод со злобой Мертвой хваткой сжимает гортань.

Ничего, тебя голод не скосит, А глядишь, через нескольк лет Тебя даже никто и не спросит, Хочешь этого ты или нет.

1999

Андрей Добрынин

Есть поэты, которые ездят все время, К ним относится друг мой Вадим Степанцов. Аполлон возложил на него это бремя, Записав его в корпус особых гонцов.

Где-то люди живут удручающе мелко, Их божественной сути приходит конец, Но промчится в пространстве незримая стрелка, И за нею свой путь устремляет гонец.

Не услышать иным, как свистят эти стрелки, Помечая готовые пасть города, Но Вадим в рюкзачок собирает безделки И спасателем скромным стремится туда.

Временами враждебны ему обстоятельства, Но настолько его убедительна речь, Что всегда из-под жутких завалов стяжательства Успевает он души живые извлечь.

Если где-то духовность приходит в упадок И невежды глумятся над верой отцов, То посланник небес восстановит порядок, А зовется посланник - Вадим Степанцов.

1999

Андрей Добрынин

В синих прожилках, в подкожных комках целлюлита Ноги толстухи пред взором моим вдруг повисли. Я посмотрел на такое уродство сердито И погрузился в привычные мрачные мысли.

Как она влезть ухитрилась на верхнюю полку? Да и как спустится - тоже не очень-то ясно. Знаю - сидит и бормочет себе втихомолку: "Пусть я телесно дурна, но духовно прекрасна".