Сека Гадиев - Азау(Стихотворения)

Я верю, что близится

Эта пора -

Погожая осень,

Сиянье добра.

Очистится небо

Над нашей старой.

Мы ждем перемен,

Как расцвета с весной.

Смотри, как лучами

Все тучи прожгло,

И вешнее хлынуло

Наземь теплоОт этих лучей

В наших саклях светлей,

Уходят тревоги

Мучительных дней.

Народ, встрепенись,

Для весны и добра.

От тяжкого сна

Пробудиться пора.

Солнце пробуждает сонных,

К нам спешит издалека.

Тает снег на южных склонах,

Ветер гонит облака.

С гор ручьи бегут проворно.

С песней, что белым-бела,

Снег сползает с высей горных,

В долах захотел тепла.

Громче, громче пенье птичье,

Долы щебета полны.

Чувствуют сердца величье

Наступающей весны.

Воля, время гулевое,

Ветер шевелит траву.

Стеблям не дает покоя,

Резко теребит листву.

Он по скалам и равнинам

Людный водит хоровод.

То он ластится ревниво,

То в полете он поет.

Каждый наш цветок кивает

Убеленной головой.

Свет какой! Теплынь какая!

Вот, весна, характер твой.

Вот весна, твои забавы!

Сердце прыгает в груди.

Не дает покоя, право,

День, что ждет нас впереди.

Ах, весна! Тебя прошу я:

Людям всей моей земли

Радость ты внуши большую,

Их добром не обдели.

(К горе Казбек)

Орлом озираешь просторы

И, как падишах неземной,

Ты тайно ведешь разговоры

И с солнцем самим и луной.

Беседуешь ты с облаками,

Внимаешь ты буйству ветров.

Ты в яростном гуде и гаме

Свободен, спокоен, суров.

Ты днем в перегрузке рабочей,

Захлестнут житейской страдой.

Как вечный светильник, ты ночью

Царишь над кавказской грядой.

Светильник твой светит планете,

И свет вразумляет людей,

И смелость твоя на примете,

И трусость не властна над ней.

Взгляни же на ширь Ирыстона,

Скорей же нас благослови,

Твое благородное лоно

Взывает к ответной любви.

Храни от дождя нас, от града,

Луга наши, пашни храни,

Бесстрашье твое-нам отрада,

Нас светом своим осени.

Скала и ущелье

Игольным ушком.

Овраги продуты

Крутым ветерком.

Швыряется Терек

И пенится он.

Как будто обвалом

Грозит небосклон.

Бьет камень о камень,

А сам, невредим,

Он злость изливает

На все, что под ним.

Теснину покинув,

Стихаети-прав.

Как раненый зверь,

Он плетется, устав.

Равниной Осетии

Движется он.

Ступай же ты в море,

Упрячь в нем свой стон!

Тебе говорила: птенец, далеко не летай,

Ведь крылья твои не окрепли, не знаешь дороги.

А что если стон твой услышу, измучена в край,

Ты града не ведал, не знаешь житейской тревоги.

Гнездо из соломинок долго свивала тебе,

Терпела невзгоды, ты радостью был мне весенней,

Но ты обманулся на трудной, на горной тропе,

Лавина смела тебя – нет от лавины спасенья.

Просила тебя: не летай далеко, ты – птенец,

К дождю проливному привыкнуть – тяжелое дело.

Ты вниз поглядел: как измотано поле вконец,

И малые птицы рыдают- беда подоспела.

И сердце мое почерневшее плачет навзрыд.

В тревоге смотрю я на тучи, что небо закрыли.

Быть может, орел на тебя в эту пору глядит

И рвет твое белое тело и легкие крылья.

Срывает когтями, пускает на ветер пушок,

Твой мягкий короткий пушок с головы твоей милой.

Мне горько, что тельце твое – этот теплый комок –

Студит на ветру этот гибельный воздух постылый.

Мне горько от мысли, что ты где-то там, подо льдом,

Как соль под дождем, так убийственно таешь и таешь,

А, может, мой милый, просясь в свой соломенный дом,

Ты где-то сидишь и, тоскуя, меня ожидаешь?

Цветок души моей прекрасный,

Владычица моя, мой свет,

Прими мой частый, ежечасный,

Прими певучий мой привет.

К тебе тянусь я, черноокой,

0, чернобровая, к тебе.

Томлюсь в постели одинокой

И ночи провожу в мольбе.

В тоске по этой белой шее,

По тонкой талье… Голос твой,

Как птичья песня, хорошея,

Звучит за томною листвой.

Ты в танцах первая, – наброшен

На, косы шелковый платок.

Джигит, он ждет тебя, тревожен,

Нетерпелив, кипуч, высок.

Когда б ты с ходу, с полуслова

Мою постигла б силу, страсть,

Не молвила б: «Ты-непутевый,

А у меня над миром власть».

Я б жизнь, с которой нету слада,

За твой бы отдал взгляд,-мой рай.

Моя любовь, моя отрада,

Прошу, меня не отвергай.

С тобой, твоею красотою

Никто в сравненье не идет.

Зову тебя, живу тобою,

Мой свет, мечты моей полет.

Я в ночи, во сне твой образ чистый

Я вижу, – как ты мне близка!

Но днем мне и при солнце мглисто,

И мне сопутствует тоска.

Что я хотел сказать, умерив пыл?

Свою беду я выкажу на деле.

Вчера твоих сапог подметкой был,

Твоим рабом не буду я отселе.

Прощай! Избавился я от тебя

И от твоей безрадостной опеки.

Прочь ухожу, минуты торопя,

От глаз твоих я ухожу навеки.

Ты добивал меня ножом в тиши,

Не до смерти, чтоб выжил утром новым,

Но никогда тоску моей души

Ты яе хотел утешить добрым словом.

Ведь и тебя – потом, когда-нибудь -

Настигнет старость – эта немощь злая,

Тогда припомнишь мой печальный путь,

И ты не оправдаешься, виляя.

Когда-нибудь, в неведомом году

Изведаешь и горести, и боли,

Тогда поймешь и ты мою беду,

И на излете лет мою недолю.

Ты б раньше услыхал мою мольбу

И старца б не терзал словцом и взглядом.

С тобою рядом проклял я судьбу

И прозябал в тоске с тобою рядом.

Прощай, теперь пойду из края в край

По землям нашим – вольно и сурово,

Испепеленным сердцем я «Прощай!»

Произношу единственное слово.

Какое мне высказать слово 0 жизни моей?

Для друзей, Для братьев на жертву готовый

Весны не дождусь я своей.

С арбой провожу свои годы

В заботе, в нужде-дровосек,

И в снах не проходят невзгоды,

Скорбят трудовой человек.

Как будто других я не хуже,

Но к счастью как путь проложить?

Не жаден, но,пояс все туже,

Мне нечем детей накормить.

Смеется богач надо мною

И над арбой, что везу.

Волы наготове весною,

Уже наточил я косу.

Я червь, пылинка в этом мире,

Певцом себя не назову.

Я не скакун в нагорном мире,

Иду трусцой, едва живу.

Я только выразить пытаюсь

Безумно-горьких мыслей ряд.

Я жизни горестной касаюсь

И суть ее понять бы рад.

Скворцы и соловьи запели,

Я издали их узнаю.

Могу я помешать ужели,

Когда им тихо подпою?

Пускай поэт-для них свобода,

Пускай поют в счастливый миг,